— Вот так Красовский все на меня и вывалил, а ведь сначала я думал, что у них была короткая случайная связь. Ан нет! Я сказал, что мне нужно подумать, предложил поехать в место, где меньше свидетелей, его попросил сесть за руль… Взрывчатку я заложил в машину еще утром. Это полиция решила, что все устроили, когда мы с женой ужинали. Нет, я все-е-е как следует подготовил. Бомба была под водительским местом, чтобы наверняка.
— Но если ты был с ними в машине, как тебе удалось спастись? — спросил Матвей, на что Власов загадочно улыбнулся и стал разглядывать свои ногти.
Мерзавец тянул время, заставляя нас нервничать еще больше. Ночь выдалась морозной, и пусть на календаре была весна, термометр опустился ниже нуля. Но меня колотило не от холода… Только сейчас, когда я немного примирилась со страхом за Дениса, стала сознавать, в какой ситуации оказались мы все: если Власов-старший решится взорвать бомбу, то никто из нас не выживет! Я была готова отдать жизнь за Дениса, умереть с ним, но это не означало, что во мне не было страха смерти. Любовь делает нас сильнее, но мы не перестаем быть людьми. По моим щекам покатились слезы, я задрожала от подступающей истерики, и только две вещи не дали мне лишиться чувств — твердая рука Кости на моем плече и взгляд Дениса, смелый и уверенный, несмотря ни на что. Сергей посмотрел на меня, а потом на Дениса, и довольная улыбка сошла с его лица.
— Зря ты так, мой мальчик, она того не стоит. Когда тебя не было, к ней часто захаживал дружок, — он кивнул на Воронова. — Все женщины одинаковы: чуть что — другому в койку. Твоя Алиса не исключение. Она недолго будет горевать о тебе.
— Не говори так! — прошипел в ответ младший Власов, он плотно сжал кулаки и хотел наброситься на отца, но все же сдержался.
— Ты не сказал, как тебе удалось спастись, — вмешался Матвей.
— Хм… Твое любопытство, Матвей, с годами не угасло, — усмехнулся Сергей. — Пока мы втроем ехали, я не сводил взгляда с часов, чтобы успеть выйти, и, когда пришло время, попросил остановить, будто мне нужен свежий воздух. Взрыв случился, когда я был слишком близко, но это сыграло мне на руку. Мое травмированное лицо было не так просто сравнить с фотографией в паспорте Красовского. Я купил на его имя билет до Владивостока и в тот же день улетел.
— А драгоценности? — спросил Матвей.
— Я решил, что это подходящая компенсация за моральный ущерб, за то, что я столько лет растил чужого ребенка. Полиция думала, что я погиб, и устроил это Красовский, поэтому исходили из того, что домашний сейф был ограблен после взрыва, но я все проделал еще утром. Из Владивостока я прямиком по морю отправился в Сингапур, где хотел сбыть камушки… Хм… не думал, что и здесь меня ждет подстава. Потом я выяснил, что сбрендивший старик Суворов заказал их точную копию.