Что ж, поглядим, как она станет это делать.
Стрелки часов в гостиной показывали час ночи, когда дверь, ведущая в комнату Тайры неслышно скрипнула, открываясь, и внутрь шагнул ее отец. Девушка, несмотря на глубокий сон, сразу беспокойно заворочалась, но Морган, мгновенно подскочив к кровати, коснулся рукой лба дочери, вновь погружая ее в сон, и Тайра тут же расслабилась, задышав глубоко и спокойно.
Мужчина, запустив в воздух тусклый магический светлячок, поставил на тумбочку возле кровати круглую жестяную банку, а затем резким и привычным движением откинул к стене одеяло. Не менее решительно, хоть и аккуратно, Морган снял с Тайры ночную рубашку и потянулся за банкой. Поморщился, отвинтив крышку: он ненавидел запах этой мази, хотя на самом деле в нем не было ничего неприятного, всего лишь смесь определенных трав. Но…
Зачерпнув ладонью немного маслянистого снадобья, Морган положил себе на колени ноги Тайры и начал размазывать мазь, двигаясь от ступней вверх, к бедрам. Через несколько секунд после начала процедуры кожа девушки начала светиться, как Луна в ночном небе, – и это было бы красиво, если бы не было настолько жутко.
Морган не пропустил ни одного участка на коже Тайры, смазывая даже между пальцами на руках и ногах. Всего через несколько минут его дочь светилась вся, целиком, и свечение это потихоньку распространялось на волосы, которые мужчина не трогал, однако они тоже словно заполнялись светом изнутри, и со стороны казалось, будто Тайра горит.
Закончив, Морган вернул на место ночную рубашку и, вздохнув, обнял дочь, усадив на колени, как раньше, когда она была маленькой. Днем Тайра и не подумала бы сидеть так, но сейчас она спала.
Он коснулся губами ее лба – горячего, как кипяток, – и прошептал почти с отчаянием, ощущая, как замирает сердце:
– Ты будешь жить, моя ласточка. Ты обязательно будешь жить.
Раньше, «в прошлой жизни», Риан по собственной воле никогда не вставал до полудня. Да и ложился поздно, чаще всего под утро. Но теперь получалось иначе – Тайра с Морганом укладывались спать около одиннадцати вечера, а вставали незадолго до рассвета, и, хотя Риана никто не беспокоил, он тоже решил подняться и выйти на крыльцо.
Тайра сидела на верхней ступеньке в обнимку со своим псом, и казалось, будто она смотрит прямо перед собой, на лес и небо. На ней было теплое шерстяное платье темно-синего цвета, на плечах – серый пуховый платок, поверх которого лежала толстая и аккуратно заплетенная коса. Было понятно, что Тайра заплетает ее сама, и от этого, как и от странного взгляда девушки на небо и лес, Риану в который раз показалось, будто это все шутка и на самом деле она видит.