- Я не могу…
Занавески ее детской колыхались на ветру.
- …отказаться.
Она чувствовала себя так, будто ей долго удавалось балансировать на краю обрыва, но теперь она сделала роковой шаг и летела вниз. Она понимала, что поступает правильно, но эта мысль не могла растопить тяжелый холодный ком в ее груди. Она физически ощущала удушье - предчувствие той несвободы, которая отныне скует ее жизнь.
Поспешно срывая с себя шелковое покрывало, она рванулась к окну, но задела какие-то провода, и…
Раздался оглушительный вой аппаратов.
- Извините… Простите… Как это отключить? - бормотала Эбби, которую едва не снесла толпа ворвавшихся в комнату людей в медицинских костюмах.
Эбби прижалась к стене, а Зейн, перекрикивая чудовищный звук, пытался донести до сознания врачей, что, несмотря на сигнал аппаратов, он не умер.
- Да выключите же кто-нибудь эту штуку!
Внезапная тишина заставила медиков остановиться. Все застыли, переглядываясь и не понимая, что делать.
Зейн сделал знак рукой, и через десять секунд палата опустела.
Они снова остались одни.
- Прости. Я очень неловкая.
Может быть, теперь он поймет, что принцесса из нее - как из статуи Свободы балерина.
- Ничего. Главное, с подиума не упади.
- Я профессионал.
- Тогда включи свой профессионализм и давай обсудим условия.
Он кивнул на стул рядом с кроватью, но Эбби не тронулась с места.
- Это бред какой-то! Никто не поверит, что мы женаты.
- Отчего же? Мы женаты.
- Иногда мне кажется, что все это мне приснилось, - сказала Эбби с грустным смешком, потом покорно вздохнула и пристроилась на краешке стула. - Ну, давай обсудим. Что ты собираешься им рассказать?
- Единственный человек, которому я должен что-то объяснять, - это мой отец. Я скажу, что ты - любовь всей моей жизни.
Если бы это было произнесено его привычным насмешливым тоном, который был Эбби так памятен, - ей было бы легче. Но Зейн говорил нейтральным деловым тоном, слишком нейтральным, вызывающим искушение поверить.
- Мы влюбились друг в друга, потом расстались. Мы темпераментные люди, и такое вполне возможно. Потом ты узнала про автокатастрофу и сразу прилетела, потому что поняла, что жить без меня не можешь.
- Тебе бы дамские романы писать или сказки, - попыталась пошутить Эбби.
- Хороший писатель обычно знает, чего ждет его читатель, - голос Зейна звучал по-прежнему ровно. - Мой отец верит в сказки. А ты?
К этому вопросу она точно не была готова и смутилась.
- Что я?
- Ты веришь в сказки, кариссима?
- Наверное, да. - Эбби умолкла, вспоминая все сказки, в которые она верила и ждала, что они сбудутся - начиная от большой семьи, собравшейся за одним столом. - Но что в этом плохого? И прекрати звать меня так. Тебе кто-нибудь говорил, что по-итальянски твой голос звучит невыносимо сексуально? Говорил? Так вот, тебе соврали.