- Я это пережил. Но мой отец - нет. Его это полностью сломало, он утратил интерес к делам страны, ко всему вообще, кроме нее. Прошло десять лет, но, если завтра она решит вернуться, он ее примет.
- Мне его жаль, - искренне отозвалась Эбби.
Должно быть, ужасно любить кого-то, с кем не можешь быть вместе, побывать в раю и быть изгнанным навеки.
- Жаль его?! - Брови Зейна слились в одну полосу, крылья тонкого носа раздувались от возмущения. - Он возглавляет страну, у него есть обязательства перед ней, перед народом, от него зависят судьбы людей! И он забыл их!
- И ты до сих пор не можешь его простить?
Она представила себе маленького мальчика, обнаружившего, что его кумир - колосс на глиняных ногах, и ее сердце болезненно сжалось. Теперь, зная историю его отца, Эбби понимала, почему Зейн с таким презрением говорил о браке и не хотел заводить семью.
- Мне стыдно за него, - простонал Зейн с исказившимся лицом, будто выговорить это стоило ему большого труда.
Эбби была потрясена его словами, но он и сам был ими потрясен.
Зейн резко отвернулся, явно сожалея, что так открылся перед ней.
- Пошли! Тебе еще многое надо посмотреть, - сухо бросил он и свернул в один из коридоров, даже не посмотрев, следует ли она за ним.
Он был прав, ей пришлось осмотреть еще много прекрасных помещений. Зейн что-то говорил об архитектуре, но для нее коридоры и покои, внутренние дворики и бальные залы были просто чистой красотой, ожившей сказкой тысячи и одной ночи. Ей казалось, что они идут по волшебному сверкающему лабиринту, но Зейн был отличным проводником. Он не бомбардировал ее историческими датами, а рассказывал ей увлекательные истории про своих предков, отчего те представали перед Эбби живыми людьми, а не просто чередой парадных портретов вроде тех, что висели в дворцовой картинной галерее.
Но как бы ни были увлекательны эти рассказы, Эбби не могла перестать думать о трагической истории его родителей.
- А это - самая старая часть дворца. Эта дверь ведет в конюшни…
- Как ты думаешь, может случиться так, что они снова сойдутся? - перебила его Эбби.
Зейн сразу понял, о ком она говорит, и его ноздри раздулись, как у породистого коня. Он повернулся и в упор посмотрел на Эбби, но она твердо встретила его взгляд.
- Я говорю о твоих родителях, - не сдавалась она.
- Любишь хеппи-энды? - усмехнулся Зейн.
Она слегка пожала плечами.
- А кто их не любит? Тебе не кажется, что ты был бы счастливее, если бы смог простить своего отца? Он не сделал ничего страшного, он просто влюбился. С этим трудно бороться.
Зейн остановился и невидящим взглядом уперся в стену.