Все, что здесь свершилось и что должно было стать нашим первым несчастием, по человечеству совершенно понятно. Старый опытный солдат остается спокойным в таких случаях; он не фантазирует, он размышляет. Но ведь таких солдат меньшинство, да и влияние их не везде господствующее. Обнаруживаются другие влияния. Неудовольствие и разочарование в близком конце войны испортило многих смелых солдат. На фронте — опасность, трудности сражения и усталость, а с родины — жалобы на действительную, а иногда и воображаемую нужду. В то же время неприятель говорит и пишет в своих листках, разбрасываемых с аэропланов, что он вовсе не хочет нам зла, если мы будем благоразумны и отдадим то или другое из завоеванного. Тогда все быстро пойдет на лад. И мы можем жить в мире, в вечном мире с народами. О мире внутри, на родине, позаботятся новые люди, новые правительства. Это будет благословенный мир после теперешней борьбы. Война, следовательно, совершенно бесцельна.
Такие листки читались и обсуждались. Солдат думает, что не все же врет неприятель. И он отравляется сам и отравляет других.
Наш приказ о контрнаступлении 8 августа не может быть теперь выполнен. Не хватает войска, не хватает орудий для подготовки такого наступления, уак как в местах прорыва почти все батареи потеряны. Надо привезти свежие пехотные и артиллерийские силы — и привезти их по железной дороге. Противник понимает, какое огромное значение в нашем положении имеют железные дороги. Далеко, в нашем тылу, стоит его тяжелая артиллерия. На некоторые железнодорожные пункты, как например, Перонна, от времени до времени бросают бомбы неприятельские аэропланы, летающие над городом и вокзалом. Если таким путем неприятель использует трудное положение в тылу нашей армии, то все же, к нашему счастью, он недооценивает всего размера своего первого тактического успеха. Он не продвигается до Соммы в тот же день, хотя с этой стороны мы не могли бы противопоставить ему значительных сил. За роковой первой частью дня 8 августа следует сравнительно спокойная вторая часть дня и еще более спокойная ночь. В продолжение ночи прибывают наши подкрепления.
Положение теперь слишком неблагоприятно, чтобы мы могли ожидать восстановления первоначального боевого фронта, как рассчитывали. Контрудар потребовал бы более длительной подготовки и более смелых войск, чем те, какими мы могли располагать утром 9 августа. Поэтому — нечего спешить. Нетерпение на боевом фронте переходит, однако, границы. Там боятся упустить благоприятный момент — и попадают в затруднительные положения. В результате часть новоприбывшей ценной и свежей пехотной силы гибнет в боях местного значения, не изменяя общего положения.