Наступление 8 августа было предпринято правым английским крылом. Французские войска участвовали в бою только небольшой частью. Можно было, однако, ожидать, что большие успехи англичан приведут теперь в движение и французские линии. Если бы французам удалось быстро продвинуться в направлении к Несль, то наше положение в выдвинутой к юго-западу дуге стало бы катастрофическим. Поэтому, мы отдаем приказ очистить наши передовые позиции юго-западнее Руайе и отступить в окрестности этого города.
Последствия 8 августа в продолжение боев на западе до конца сентября
В политическом значении нашего положения 8 августа я не сомневался. Наши бои с 15 июля до 4 августа могли бы рассматриваться за границей и на родине как результаты смелых, но неудачных операций, что бывает в каждой войне. Но наша неудача 8 августа представлялась всем, напротив, следствием обнаруженной нами слабости. Большая разница — отступить ли после наступления или быть побежденным в оборонительном бою. Число наших жертв, которое было опубликовано нашим противником, говорило красноречиво. Родина и союзники должны были пугливо к этому прислушиваться. Тем более мы считали своей задачей сохранять спокойствие и рассматривать события без самообольщения, но и без излишнего пессимизма.
Военное положение действительно стало серьезно. Правда, боевое положение могло быть восстановлено, потерянные орудия — возмещены, могли быть приведены новые силы. Но все же этим не уничтожалось впечатление от поражения. Нужно было ожидать, что неприятель, окрыленный своим большим успехом, предпримет теперь и в других местах подобные наступления. Он теперь убедился, что со времени 1917 г. в нашей системе обороны появились дефекты. Прежде всего в техническом отношении. Наши войска, в общем, мало отступали на линиях, завоеванных с 1918 г. В местности восточнее Амьена и в других местах фронта больше думали о продолжении наступления, чем о необходимости обороны. К этому надо добавить, что поведение большей части наших войск в боях должно было убедить неприятеля, что на наших оборонительных фронтах не везде царит стойкий дух сопротивления, как было в 1917 году. Наконец, враг с весны кое-чему научился у нас. В последних операциях он применил ту тактику, с помощью которой мы так часто основательно его побивали. Он напал на наши линии без длительной подготовки, он не старался также вбить клин в нашу оборону, но он озадачивал нас размахом нападения в ширину. Он отваживался применить теперь эту тактику, потому что узнал слабые пункты нашего оборонительного фронта. Если бы противник повторял эти наступления с одинаковой силой, то он мог бы при настоящем положении нашего войска рассчитывать постепенно сломить нашу сопротивляемость. С другой стороны, то обстоятельство, что враг и на этот раз не использовал своего успеха до конца, позволяло мне надеяться, что мы преодолеем дальнейшие кризисы.