Она ткнула мужчину слева в бок локтем, чтобы проверить, не заснул ли он.
— Было бы полезно, если бы вы прояснили, почему эта деталь имеет значение, — сказал он Истону. — Детектив Маршам…
— Маршалл, — прошептала она.
— …Маршалл участвует в активном и очень резонансном расследовании, и, как результат, неизбежно найдутся детали, которые она не может раскрыть в данный момент.
Далеко не Джонни Кокран, но уже что-то.
— Послушайте, — сказал Истон, возвращаясь к более дружелюбному поведению, — я пытаюсь помочь. Я на вашей стороне. Но у меня пропавший человек и ваша кровь на месте преступления. Прошло уже двое суток, что поднимает дело до похищения, если не до предполагаемого убийства, а вы ничего мне не говорите.
— Я вам уже сказала…
— Вы порезали руку во время незадокументированного визита в дом Роберта Коутса, еще до того, как вам дали это дело, — закончил он за нее.
Представитель профсоюза резко вдохнул, как будто с него было достаточно, как будто он собирался взорваться, пресечь отчаянные попытки Истона обвинить ее за неимением настоящего преступника…
Закатив глаза, Маршалл отклеила пластырь, чтобы показать Истону заживающую рану у основания большого пальца.
— Я полагаю, у вас есть свидетели, которые могут подтвердить, когда вы получили эту травму?
Она собралась ответить, когда в дверь постучали, и она улыбнулась, увидев знакомое лицо.
— Детектив Чеймберс, — холодно сказал Истон. — Я не знал, что вы к нам присоединитесь.
— Не знали. Как и я сам.
— Если бы я был предупрежден, я бы сказал вам не утруждаться. Это личный…
— Я хочу, чтобы он был здесь! — выпалила Маршалл.
— Может быть, но как видите, у нас здесь нет мест.
— Это не страшно, — сказал Чеймберс. — Я просто займу место Марти. Он все равно практически бесполезен.
— Я возмущен, — сказал ему представитель профсоюза.
— Но не отрицаете, — заметил Чеймберс. Он придержал дверь для мужчины, с которым ему не повезло иметь дело в прошлом, пока тот собирался уходить.
— …Бенджамин.
— …Марти.
Отпустив дверь, захлопнувшуюся за ним, Чеймберс сел рядом с Маршалл.
— Я сказала вам, что справлюсь сама, — прошептала она.
— Верно. Но вы также говорили, что я гиперопекающий, снисходительный придурок, — напомнил он ей, обращая свое внимание на неряшливого мужчину, резко растерявшего уверенность.
Успешно приструнив Истона на какое-то время, Чеймберс и Маршалл смогли насладиться мирным путешествием на лифте обратно в отдел убийств, прежде чем взяться за следующую задачу.
— …У меня связаны руки, — сказала Уэйнрайт, не извиняясь. — Помощник комиссара отказал лично.