Когда окунули еще два раза, Брайану стало все равно, что с ним происходит. Алкоголь свое благое дело сделал.
— Не слышу, чтобы ты жаловался.
Кислое дыхание Ланкау было совсем близко. С Брайана лилась вода.
— С тобой все нормально, козел? Или слишком много выпил? Хочешь меня удовольствия лишить?
Ланкау затряс его голову вперед-назад. У Брайана зарябило в глазах.
Ланкау оттолкнул его от себя скорее с усердием, чем с раздражением:
— Боюсь, процедуру придется повторить. Хочу, чтобы ты молил о пощаде!
Его взгляд просверлил дымку, застилавшую глаза Брайана.
— Увидишь, как твою женщину раздавит пресс для винограда. И на Петру посмотришь. Мы с нее начнем — она уже там лежит. Успеешь прийти в себя и чуть протрезветь, когда придет очередь твоей жены. Щелкну рубильник в подсобке — и вуаля. Готово! Вот что бывает, когда мне дорогу переходят. Может, это тебя проймет.
Выпятив нижнюю губу, он опрокинул бутылку.
— Жаль Штиха с Крёнером — вот бы мне до тебя раньше добраться. Ну и что! Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Фыркнув, Ланкау снова сделал глоток. Волосы у него растрепались, вся верхняя часть тела пропиталась хлорированной водой. С трудом встав, он наклонился к Брайану:
— Бери тут, Герхарт! В сарай его понесем!
Когда Ланкау схватил свою жертву, почти потерявшую сознание, он заметил, как на террасе мелькнула чья-то тень. А затем почувствовал болезненный толчок — ноги подкосились, и он перелетел через край бассейна.
— Черт бы тебя побрал, Герхарт, придурок ты бестолковый! Ты за это получишь! — вздыхал Ланкау, хватаясь за лестницу; с него лилась вода.
Лишь когда он с неприкрытым раздражением отжал воду, он сообразил, что произошло. Просто смехотворная ошибка. Герхарт услышал, что он собирается сделать с Петрой. В ту же секунду он вспомнил про пистолет, оставленный на столе, но было уже поздно. За спиной его жертвы — тот опустился на колени и едва осознавал, что происходит, — словно соляной столп, стоял Герхарт Пойкерт и направлял на него пистолет.
— Что такое, Герхарт? — спросил Ланкау, примирительно разводя руками. — Мы больше не друзья?
Оставляя темные и нечеткие следы, он подошел поближе к высокому мужчине:
— Это все из-за того, что я про Петру сказал? Ну я прошу прощения.
Ланкау смотрел ему в глаза. Взгляд Герхарта пылал ненавистью. Ланкау стал прикидывать, как ему поступить.
— Это же просто шутка! А ты что подумал? Надо же, чтобы этот козел фон дер Лейен завизжал! Ты ведь понимаешь!
Еще один шаг — а потом он ударит.
— Петра хорошая.
Едва эти слова прозвучали, Герхарт заорал.