Натали Палей. Супермодель из дома Романовых (Лио) - страница 112


Время шло, и княжна все больше чувствовала себя чужой в той жизни, которая кипела вокруг нее. Натали видела последние дни царской России и революцию 1917 года, она была легендой мира моды и музой художников и писателей, украшением самых грандиозных балов ХХ века и подругой самых блестящих людей своего поколения; она снималась в кино, пережила две войны… Агрессивная политика, культурные и общественные потрясения шестидесятых и семидесятых годов были совершенно чужды ее внутреннему миру. Анджела Дэвис, Энди Уорхол или Боб Дилан были ей совсем неинтересны. Что уж говорить о движении за гражданские права, порицании большей части того, что происходило в тридцатые годы, расширении городских гетто и кампусов?


Состояние здоровья Натали было очень плохим – она теряла зрение и ужасно страдала из-за больных ног. Облегчение и утешение для души и тела княжна искала в алкоголе и транквилизаторах. В те годы доктора запрещали ей пить из-за развившегося диабета – она могла полностью ослепнуть, но княжна сначала не верила им, а потом уже стало слишком поздно. Болезнь, неотвязные мысли о смерти и щемящая тоска – вот все, что ей оставалось. Она была одной из последних, кто еще помнил тот мир, который исчез навсегда… Она видела, как уходили все, кто был ей дорог. Ее сводные братья Дмитрий и Александр – последний был убит в 1944 году французскими партизанами, принявшими его за немца, Жан-Мишель Франк, Бабб де Фосини-Люсанж, Бебе Берар, Павел Челищев, Мися Серт, Коул Портер, Жан Кокто, Гойнинген-Гюне, Мари-Лор де Ноай, Эрих Мария Ремарк, Шарль Бестеги, Коко Шанель, Ноэл Кауард, Майнбохер, Фулько ди Вердура, ее сводные сестры Мария, Ольга и Марианна, Оливер Мессель… этот список был бесконечен[251].

Она стремилась скрыться от заурядности обыденного существования и ужаса людского непотребства, и у нее было два пути – быть прекрасным недосягаемым небожителем или умереть. Другого выбора Натали сделать не могла. Вся ее жизнь – это иллюзии, бегство от себя, обольщение, разлука, зеркала… Только одиночество могло сохранить навечно ее блеск и величие. С 1975 года уже полностью ослепшая княжна вела жизнь затворницы, отказываясь встречаться даже с родными. Самоубийство Нарцисса. «Алкоголь украл у нее зрение, и ее прекрасные глаза угасли; она больше не различала даже теней вокруг и от этого становилась все подозрительней и отчужденней. Натали разбивает украшения в квартире, Натали натыкается на стены, Натали ударяется о мебель»[252]. И вот она, чьи мысли о прошлом превратились в постоянный страх перед ним, окончательно осталась один на один со своими воспоминаниями.