Натали Палей. Супермодель из дома Романовых (Лио) - страница 34


Убедившись, что дочери благополучно выбрались из страны, княгиня Палей продолжала без устали добиваться освобождения великого князя. Она дневала и ночевала в Смольном монастыре, переделанном теперь в застенки петроградского ЧК, и у тюрьмы на Шпалерной. Великий князь отказывался бежать оттуда, не желая оставлять трех своих кузенов. Сам он с грехом пополам выживал в тюремном госпитале на Голодай-острове. Неутомимая Ольга в одиночку боролась с болезнью. Несколько раз в неделю пересекала она весь город в надежде увидеть мужа; запреты множились, и частые посещения ей уже не позволялись. «Она стояла на улице, на морозе, пыталась заглянуть в окно, чтобы увидеть мужа, и совсем не боялась охранников, которые отгоняли ее, бранясь и толкая в грудь прикладами»[74].

Княгиня в последний раз увидела мужа 25 декабря 1918 года, на Рождество. 17 января 1919 года она снова обратилась за помощью к Максиму Горькому, но узнала об убийстве великого князя. Его расстреляли на Монетном дворе Петропавловской крепости. Один из свидетелей утверждал потом, что слышал, как перед смертью он сказал: «Прости им, Боже, ибо не ведают, что творят…» Его тело вместе с остальными тринадцатью казненными было сброшено в общую могилу.


Неделю спустя княгиня уже рассматривалась большевиками как неудобный свидетель творившихся в стране зверств – новое правительство решило уничтожить всех представителей дома Романовых, невзирая на пол и возраст. Другого решения быть не могло: отслужив заупокойную службу по мужу, Ольга бежала из страны. Силы ей давала только надежда снова увидеть детей. Их встречу может описать только она сама.

«В раухском санатории навстречу вышел доктор Габрилович.

– Я буду поблизости, – сказал он. – Если что, у меня валерьянка и эфирный спирт наготове (…).

Сердце заколотилось. Я сняла шляпу с черной вуалью, чтобы не испугать дочек, и тихонько открыла дверь. (…) Заслышав шаги, они оглянулись и бросились ко мне с радостным криком: “Мама, мама приехала!”

Через мгновение Ирина спросила:

– А папа? Где папа? Почему его нет?

Задрожав и прислонясь к двери, я ответила:

– Папа болен. Очень болен.

Таша заплакала. Ирина побледнела. Глаза ее заблестели лихорадочно, губы побелели. Она закричала:

– Папа умер!

– Папа умер, – повторила я шепотом, и обе бросились мне на шею»[75].

10

Княгиня медленно приходила в себя после хирургической операции, на которую она решилась, чтобы остановить развитие опухоли в груди… А 25 марта 1919 года, на Благовещение, она получила письмо, из которого узнала о смерти Боди. К письму, написанному супругой великого князя Константина, трое сыновей которой были убиты в одно время с Владимиром, был приложен отчет британской военной миссии при армии Колчака – там описывались все подробности этого коллективного убийства. «До сих пор мачеха старалась держаться мужественно, но этот последний удар совершенно сломил ее. Все было потеряно, жизнь закончена, она молила небеса о смерти…»