Из всех фотографов, которым она позировала, особенную нежность Натали испытывала к немцу Хорсту, с которым Гюне познакомился в 1930 году на террасе кафе. После обучения в школе прикладных искусств в Гамбурге молодой человек приехал во французскую столицу для стажировки в проектном бюро Ле Корбюзье. Это было смертельно скучно, и он быстро сбежал, предпочитая отдаться очарованию и соблазнам города. Свободный, обворожительный, открытый для любых форм творчества, он не мог не привлечь внимания Гюне. Они сразу стали неразлучны. Хорст – благодаря барону стал дружен также с Жюльеном Грином и Эрихом Марией Ремарком – помогал с декором и светом, служил моделью и работал для одного Гюне, пока тот весной 1931 года не познакомил его с Мехмедом Ага, художественным директором «Вог». Тот сразу же нанял Хорста работать на французское издание, хотя он и не проявил в своей жизни ни одного негатива. Хорст оправдал доверие: с тех пор он делал блистательные фотопортреты самых значимых людей десятилетия: Ноэла Кауарда, Ивонны Принтам, Коула Портера, Эльзы Скиапарелли и мадам Люсьен Лелонг, которая очень быстро стала его близкой подругой.
Для Хорста, сына удачливого торговца скобяными изделиями, Натали была воплощением того элегантного и просвещенного Парижа, который так его восхищал. Под предлогом сеансов позирования, он часто сопровождал ее на обед или на вечеринку, смакуя каждое мгновение, проведенное подле нее. В середине шестидесятых годов, когда он сам уже стал живой легендой, Хорст с восторгом вспоминал, как они появлялись в ресторане «Максим» перед пресыщенной столичной публикой: все замирали, очарованные его спутницей. У Натали была способность, словно по волшебству, изменять все там, где она появлялась. Позже он охотно признавался, что в то время для него самыми важными женщинами в жизни были Натали, Элеонора фон Мендельсон, внучка композитора, и Габриэль Шанель. Хорст никогда не забывал о той нежности, с которой княжна относилась к нему, невероятную скромность и простоту и то, что она стремилась как можно быстрее ввести его в волшебный круг близких ей людей.
Гюне, влюбленный в красоту в любом ее проявлении, снял их в 1932 году вместе в короткометражном фильме. «Фильм не только не был оригинален, но вообще не имел ни сюжета, ни даже названия – он никуда не вписывался»[138]. К несчастью, найти его сейчас невозможно. Известна только бессмертная сцена в кинопавильоне, где Хорст – Пракситель в черной коже, сжимает в объятиях Натали – Ундину, с растрепанными кудрями. Мы знаем только, что речь шла о реалистической современной драме, в которой участвовали два персонажа – выходцы из среднего класса, ставшие жертвами большого города, лишающего людей индивидуальности. В одной сцене Натали готовит что-то в жалкой каморке, а в другой – одетая в черный тренч и берет (за шесть лет до Мишель Морган в «Набережной туманов») – чудом избегает смерти под колесами машины, спасенная Хорстом. Идет проливной дождь.