Обсуждение затянулось еще на битый час. Все это время над креслами витал полог тишины, зрители все сильнее скучали, многие стали расходиться.
— Коллеги, коллеги, ну что за паника, что за истеричная суета? — увещевал волшебников Локателли. — Можно подумать, Зодчие для нас какая-то новость! Будто Зодчие — единственная блоха на нашей лысине! У нас большая планета, коллеги. Соседствуем же мы как-то с Великой Лабораторией, Легационитом, арганкилами и даже Темным Властелином, этой гнусной, ублюдочной мразью…
— Дегатти, ай-яй-яй…
— А что, неправда? — хмыкнул волшебник.
— Правда, но Локателли бы так не сказал. Мы с ним враждуем со взаимным уважением и не опускаемся до мелких оскорблений.
— …И даже Темным Властелином. А Зодчие, в отличие от него, не абсолютно враждебны — с ними можно договориться, можно прийти к компромиссу. И у них тоже есть чему поучиться, у них много знаний и секретов, которые не уступают нашему волшебству…
— Только они отказываются ими делиться, — заметил Гальвени.
— Ну вот вам и ответ, — улыбнулся Локателли. — Давайте намекнем им, что будет только справедливо, если обмен знаниями станет взаимным.
— Они не согласятся, — проворчал Магуур. — К тому же их… машины… это не големы, не сервапоры и не субтерм-конструкты… я разбирал одну из них, но это принципиально другое… ладно, не здесь это нужно обсуждать.
— Действительно, что-то мы затянули с этим вопросом, — согласился Локателли. — Мэтр Арминатти, почему вы нас не одергиваете?
Арминатти только слабо улыбнулся, сидя в кресле с полузакрытыми глазами. Он чувствовал сонливость и даже сильную слабость. Чувствовал, как ослабевает реальность его физической оболочки. Ему не хотелось шевелиться, не хотелось говорить — только сохранять покой и слушать эту привычную дискуссию коллег, ворчливую болтовню старых друзей…
Ученый совет Мистерии нетороплив и консервативен. Его состав редко обновляется, некоторые сидят в креслах по несколько веков. Тот же Альянетти, который на триста лет старше Арминатти, но выглядит куда бодрей и энергичней… есть у Арбораза это преимущество долгожительства, они очень надежно привязаны к физическому миру.
— Давайте перейдем к самой неприятной части повестки, — предложил Медариэн, снимая полог тишины. — Введите подсудимую.
Суд. Он случается далеко не в каждое заседание, поскольку с обычными магиозами Кустодиан разбирается своими силами, лишь изредка запрашивая одобрения. Но дела профессоров рассматривают всем ученым советом — и сегодня одну такую ввели в шестиугольный зал Гексагона. На руках у обвиняемой висели корониевые кандалы, а сопровождал ее сам префект.