Около трех лет я писал в газету разные статьи, в которых рассматривал какие-то библейские события или героев, но со светских, даже политических позиций. Это была очень популярная колонка, хотя многие религиозные евреи были против. Позже я собрал это в книгу. Она была переведена на русский и вышла в Москве («Библия сегодня», М.: Текст, 2002).
О писателях еврейского происхождения
По-моему, еврейских писателей в разных странах объединяет еврейский юмор, который в большой степени отражает самоиронию. Когда я читаю Шолом-Алейхема, мне кажется, что это пишет мой отец. То же самое с Бабелем, — я чувствую, что это мой родственник. Впрочем, когда я читаю Пастернака, у меня нет такого чувства. Конечно, я не могу читать его по-русски, а только в переводе на иврит, но все равно мне он не кажется родным.
О языке иврит и литературе на иврите
Для меня большая честь писать на этом языке в этот конкретный момент истории. Иврит — единственный язык в мире, на котором вы и сейчас можете читать тексты трехтысячелетней давности и понимать почти все, что там написано, а также писать и использовать те слова, которые люди использовали в то время. Иврит — очень живой язык, хотя он был в коме несколько тысяч лет, но потом пришел в себя, проснулся и хочет знать, что вокруг происходит…
В Израиль люди приехали со всего мира с разными родными языками: русским, немецким, французским, идишем, ладино и многими другими. Родители моей жены до сих пор разговаривают по-болгарски. Мои предки приехали в Израиль из России. Все эти языки вносят особый вклад в ивритский сленг. Язык очень бурно развивается, он буквально кипит диалектизмами и сленгом…
У меня есть ощущение, что я стою перед огромным шкафом с множеством ящиков, могу открывать любой и брать все, что мне хочется. Я могу брать слова из Библии, из немецких и русских классиков, арабского языка и создавать очень живописный салат. И вот этим салатом я и пользуюсь. Но при этом аромат библейского языка все же сохраняется…
Литература на иврите очень разнообразна, разноцветна и существует на многих языковых уровнях. Это касается, в том числе и текстов, которые я пишу. Я стараюсь писать богатым высоким языком, кто-то пишет на языке уличном, более простом. Но то обстоятельство, что мы все используем безумный смешанный язык, нас объединяет…
Если русская литература вышла из шинели Гоголя (а я считаю, что и сам тоже вышел из этой шинели), то израильская литература вышла из Библии, несмотря на то, что это все так далеко от нас и покрыто тайной… Тем не менее мы сейчас используем те же сюжеты, аллюзии на те же самые тексты, и поэтому можно сказать, что израильская литература в каком-то смысле литература библейская.