Это ведь не может быть то, что мне показалось.
Потому что этих созданий не существует уже много веков.
Потому что Эпоха драконов закончилась еще до того, как Свет и Тьма решили разделить власть.
Но этот шум и тяжелые взмахи не могут принадлежать ни одной из известных мне птиц.
А когда я с трудом приоткрываю один глаз, тень от парящего надо мной существа, размером с летающий корабль. Или, Плачущий помоги, даже больше!
Длинный протяжный рев — первый звук, рожденный в этом месте, и от него мне хочется провалиться сквозь землю, куда-то туда, где в кромешной пустоте точно не будет никаких моих «родственников» верхом на… драконах.
Тень опускается все ниже, и когда громадная черная туша приземляется, земля дрожит, словно разделяет мой страх. Громадный, покрытый черной шипастой чешуей хвост змеится по земле, поднимая вокруг себя красную пыль. Когтистые лапы покрыты поцарапанными стальными наконечниками, а к кончику хвоста прикручен тяжелый стальной шар.
Мне страшно поднимать голову выше, потому что мой рассудок отказывается воспринимать за действительность даже такую малость.
Но, когда летающее чудовище перестает реветь, я слышу, как его наездник спешивается и медленно идет ко мне.
— Владычица, — благоговейно бормочет Сайфер откуда-то у меня из-за спины, и я впервые не слышу в его голое ни насмешки, ни ленивого снисхождения. Лишь кротость и страх.
Тень ложится на мое лицо.
Когтистые пальцы приподнимают его за подбородок, и хриплый, обезличенный голос приказывает:
— Открой глаза, девочка, и больше никогда их не закрывай.
Я подчиняюсь.
Эта женщина… она… прекрасна и ужасна одновременно.
Но вся ее кожа, словно доспехом, покрыта шипами и лозами, и острыми каменными наростами. Точно такими, как в это же мгновение начинают снова прорастать у меня на руке.
— Твоя мать всегда смотрела страху в лицо. И она не отвернулась даже когда Нокс пришел ее убить.
Я мотаю головой так яростно, что начинает болеть шея.
Нокс убил мою мать? Это какой-то абсурд. Этого не может быть. Нет. Конечно нет. Просто порождения Хаоса хотят меня запутать, смутить разум. Я же читала об этом в книгах в монастырской библиотеке — в «Томе Откровения» и в «Томе Истины». Слово Плачущего учило нас, его послушниц, не поддаваться искушению, не верить сладким речам демонов, потому что вся их сущность — ложь и скверна.
Хочу отступить назад, но дорогу перекрывает химер, и его когтистая лапа до боли сжимает мое плечо. Я сдерживаюсь, проглатываю желание выплеснуть боль криком. Это просто какие-то игры, а я в них — всего-навсего пешка. Они каким-то образом хотят меня использовать точно так же, как использовала герцогиня.