– Безусловно, я приложу к этому все усилия, – кивнула герцогиня.
– Разве ты не останешься с нами сегодня? – удивленно спросила Элиз.
– Увы, нет, – сокрушенно ответил Гаспар. – У меня срочные дела в городе. Если бы здесь был Грег, как глава семейства поехал бы он, а так приходится отдуваться мне.
– И когда ты вернешься? – уточнила Элиз.
– Точно ответить сложно, – отозвался Гаспар. – Вопросы финансирования городских проектов требуют времени. Возможно, через день-два.
Он тяжело вздохнул, словно герцогские обязанности были для него тяжелым бременем, и искоса глянул на мать, очевидно ожидая ее реакции.
– Ничего, – безапелляционно отозвалась та. – Тебе полезно заняться чем-то, кроме кутежей и куртуазии.
Сын закатил глаза и продолжил трапезу в полном молчании.
А мне стало понятно, что сегодня поговорить с Гаспаром не удастся. Я украдкой глянула на Криса. Тот в ответ едва заметно пожал плечами и обратился к герцогине:
– У вас чудесный замок, ваша светлость. Мы не успели осмотреть его полностью, но то, что увидели, произвело неизгладимое впечатление.
Старая леди расцвела. Было видно, что она очень любит свой дом.
– Благодарю вас, барон. Если пожелаете, Элизабет проведет для вас экскурсию по дому. У него богатая и славная история.
– С большим удовольствием, – отозвалась леди Элиз. – Мы можем начать прямо после завтрака, конечно, если у вас нет других дел.
– Я совершенно свободен, – отозвался Крис и кивнул. – Кира?
Все перевели взгляды на меня, и вдруг стало немного не по себе от такого пристального внимания.
– Честно говоря, я хотела проверить, как там мой фамильяр, но потом буду рада присоединиться к вам, – скороговоркой произнесла я.
После завтрака Гаспар быстро попрощался и уехал в город, ее светлость ушла отдавать распоряжения прислуге по поводу ужина и приезда еще одной персоны, леди Элиз с Крисом решили начать осмотр с замкового парка и отправились на улицу, а я поднялась к себе. Шнырь как раз доедал пирожное и был по уши измазан кремом.
– Интересно, у чертей в роду были поросята? – усмехнулась я.
– Обижаешь, только чистое зло в лучшем его проявлении, – отозвался чертяка.
– Очень сомневаюсь, что чистое, – хмыкнула я. – Ты вон весь грязный.
– Ну, может, прабабка с кем и согрешила, тут уж я не возьмусь утверждать, – пожал плечами фамильяр.
– Вероятно, иначе откуда у тебя поросячьи повадки? – сказала я.
– Увлекся. Корзиночки – просто объедение, – довольно протянул Шнырь. – А горничная притащила целых шесть штук и все причитала, что я худенький и что меня получше кормить надо. Вот сижу, полнею.