В моём классе учились близнецы Брум – Оливер и Оливия. В Оливию были влюблены многие парни из выпускных классов (не буду утаивать, нравилась она и мне), но Оливия никому не отвечала взаимностью, предпочитая общество своего брата. Я не знал, кто первым пустил омерзительные слухи, быть может, очередной отвергнутый поклонник или кто-то из девчонок в отместку за её популярность, но вскоре близнецов начали подозревать в инцесте. Конечно, я считал эти слухи абсурдными.
В обычные дни Оливия приходила с простыми и аккуратными причёсками, но по праздникам её волосы украшали ленточки, цветы, заколки в виде птиц и бабочек. Это выглядело завораживающе. Оливия походила на нимфу: прекрасная, утончённая и недоступная.
Полукровки, работавшие в Ромусе, для удобства заплетали косу или делали пучок. Я видел пару раз маму и Габи с распущенными волосами, но они были частью моей семьи, и я воспринимал это как должное.
Кажется, я остановился и засмотрелся на низшую – девушку с длинными тёмными волосами, – но Оскар остановился следом и окликнул меня. Он подошёл и торопливо проговорил:
– Не отключайся, Готье. Всегда будь начеку. И самое главное – никому не позволяй стянуть с тебя маску.
– И капюшон?
– Бог с ним, с капюшоном. Надев это, ты уже подтвердил, что не из низших, а значит, у тебя есть деньги. Здесь отдыхает много чистокровных октавианцев. Если спадёт капюшон, просто быстро поправь. Но крепко следи за маской. Какой-нибудь пройдоха-низший или полукровка может сфотографировать твоё лицо и затем шантажировать тебя. – Оскар давал советы, как опытный завсегдатай этого клуба.
– Я понял.
Мы очутились у ещё одной двери. Громила-полукровка подозрительно осмотрел нас. Оскар, не пересчитывая, отдал ему деньги. Громила убрал их в карман, затем Оскар протянул руку и получил яркую печать на запястье. Получив свою, я последовал за Вотермилом в глубь «Ямы».
Проведя пальцами, я смазал эмблему клуба. Яркая краска осталась на руках.
– Печать легко стирается, это чтобы обезопасить нас, – пояснил Оскар.
Мои заблуждения о Запретных землях рассеивались с космической скоростью. Я всегда считал, что клубы усиленно следят за соблюдением возрастных ограничений. По крайней мере, в центре я не мог попасть в элитные клубы, пока мне не исполнится девятнадцать лет. Но тут было раздолье для малолетних правонарушителей вроде меня.
Ещё на подходе к «Яме» были слышны музыкальные биты. У клуба многие танцевали, музыка гремела так громко, что земля будто вибрировала в такт. Оказавшись внутри, я чуть не оглох. Лучи света, как лазерные мечи, рассекали тьму. Было жарко, душно и шумно. Оскар, шедший впереди, оглянулся на меня и показал большой палец: «Всё в порядке». Нет, ничего не в порядке. Я чувствовал себя в этом лисьем костюме как космонавт в скафандре. Просто Нил Армстронг, ступивший на Луну. Или Готье Хитклиф, впервые очутившийся в клубе.