В 14.50 мы в Аньшуни. Высаживаемся у почтамта, на грязной, ухабистой улице, ведущей к вокзалу. Как выяснил Ли Мао, это самый центр города. Пока он связывается по телефону с местными властями, я разглядываю громыхающие мимо повозки, груженные досками, панелями и прочим строительным материалом и запряженные низкорослыми лошадками. Молодцеватые возницы правят стоя, умудряясь сохранять равновесие на подпрыгивающем под ногами дощатом настиле. Наконец появляется улыбающийся Ли Мао с радостной вестью: гостиница недалеко, от машины он отказался, и мы, не обремененные багажом, сможем прогуляться до нее пешком. Наученный горьким опытом Тунжэни и Гуйяна, Ли Мао встал на путь максимальной экономии средств и не рискнул еще раз положиться на разорительное для нас гостеприимство хозяев. Он прав: еще неизвестно, какие сюрпризы ожидают нас завтра.
Финансовые проблемы доставляют моему провожатому подлинное мучение. С одной стороны, обязанный следовать утвержденному плану, искренне стремящийся удовлетворить мои запросы, он вынужден делить со мной пополам все путевые расходы; с другой — скован необходимостью беречь университетские деньги и свои собственные. Питание ему оплачивается из расчета потребностей рядового китайца, а наши обеды намного превосходят возможности университетской казны. Я не могу не учитывать его интересы и возможности, так что порой приходится жертвовать некоторыми удобствами (без особого, впрочем, об этом сожаления) ради сохранения тех дружеских отношений, которые сложились у нас с первого дня пути.
Получасовая прогулка по лабиринту кривых, огражденных бетонными заборами, заставленных серыми домишками, лишенных зеленого убранства улочек Аньшуни, да еще под вынырнувшим из-за туч ярким и знойным солнцем с каждым шагом доставляла мне все меньше удовольствия, и город уже начал казаться скучным и совсем заурядным, но по мере приближения к конечной цели нашего пути представления мои об Аньшуни стали резко меняться.
Гостиница «Хуншань» («Радужная гора») — единственная в Аньшуни, где дозволено останавливаться на ночлег пока еще редким в этих краях иностранцам, — стоит на возвышенности. Она не отличается ни величиной, ни изысканностью, да и что можно ожидать от небольшого провинциального городка, в который только в будущем предполагается массовый наплыв туристов. Но широкие ворота гостиницы, увенчанные видовой площадкой, выходят на изумительное по красоте озеро. Цепочка типично западногуйчжоуских холмов, на расстоянии похожих на угольные терриконы, муравейники или творения увлекшегося песочными играми великовозрастного шалуна, отделяет темно-синие, чуть покрытые рябью воды от мчащихся по красочно-голубому небосклону облаков. На западном берегу просматриваются контуры беседок и павильонов, на южном, полого спускающемся к воде ступеньками широкой лестницы, расположились десятки людей. Несколько храбрецов плещется в желтоватой воде, но подавляющая часть просто наслаждается покоем: сидят, переговариваются, смотрят в воду. Загорающих не видно: в Китае сознательно обжигать себя солнцем как-то не принято.