Я отвел Хассана в сторону.
— Нам не следует здесь задерживаться. Надо как можно скорее ехать в Мэррей-Таун.
— Через город? — усомнился Хассан.
Полчаса назад это еще было возможно. Может, повезет.
— Ладно, поехали.
К нам присоединилась добрая половина работников бойни. Сначала все шло хорошо, так как улицы были совершенно безлюдны. У могучего хлопкового дерева мы приблизились к «опасной зоне»: до резиденции премьера осталось только сто метров. В этот момент по улице защелкали выстрелы. С шедшего перед нами грузовика с портовыми рабочими посыпались люди и вмиг разбежались в разные стороны по домам. Теперь наступил наш черед, ведь иначе в Мэррей-Таун не попасть. Я осторожно вырулил на опасный участок. До чего же высоко сидишь в этом «Баркасе», окруженный со всех сторон одними стеклами! И замечаешь это лишь тогда, когда воздух начинен свинцом. Снова раздались выстрелы, но они предназначались не нам. От дворца губернатора бежали три солдата с ружьями наперевес, преследуя кого-то. Нам даже не очень хотелось выяснять, кого именно, единственное наше желание было улизнуть незамеченными. И нам это удалось! Какое-то время мы радовались этому, как радуются дети, забыв, в каком серьезном положении мы находились.
Двумя километрами дальше военные перегородили улицу, ведущую к резиденции премьер-министра. Угрожающе торчали дула пулеметов, солдаты повернули карабины с примкнутыми штыками в нашу сторону. Нами снова овладел страх.
— Вот теперь мы засели прочно, — разочарованно прошептал я.
— Будь с армией повежливее, сила на ее стороне, — шепотом же попросил Хассан, хотя в этом не было особой необходимости.
Мы все расплылись в улыбках: «Здравствуйте, господа! Пожалуйста, господа! Спасибо, господа!»
Как изменчива жизнь! В этот момент я вспомнил мой первый день в Мэррей-Таун, когда четыре солдата хотели нас задержать, а Хассан возмущенно погрозил им кулаком.
Теперь же я почтительно показал мою пресс-карту. Часовые отошли в сторону и шепотом посовещались. Затем старший по званию кивнул: можете ехать. У меня отлегло от сердца, мы таки прорвались!
Корделия уже сильно беспокоилась и при виде нас обрадовалась чрезвычайно. Но мы еще долго не могли прийти в себя и все говорили о драматических событиях этого черного понедельника.
Во вторник положение оставалось неопределенным. Радио и газеты ничего не сообщали. На работу никто не ходил. Но в среду с военным путчем было покончено. Государственный переворот, подготовленный бригадным генералом Джоном Бангурой против д-ра Сиака Стивенса, потерпел неудачу, встретив сопротивление преданных правительству частей. В тот же день Бангура с шестью офицерами штаба был арестован своими заместителями — полковником Момо и подполковником Кингом, а радио Фритауна опровергло переданное ранее сообщение о победе путчистов. В обращении к населению Сэм Кинг заявил, что армия отказывается повиноваться верховному командованию и признает кабинет Стивенса законным правительством Сьерра-Леоне. Новым командующим всеми вооруженными силами был назначен полковник Момо. Многим из тех, кто стоял за кулисами военного путча, пришлось бежать за границу.