Я решил, что пора мне покинуть гостеприимный дом Хассана, Фритаун, Западную область и в поисках фотографических открытий направиться в глубинные районы страны.
Однако Хассан, выслушав меня, проявил полное непонимание.
— Зачем тебе туда ехать? Чего ты там не видел? Дороги отвратительные, от москитов нет житья, люди отсталые, — уговаривал он меня. Привыкший к универсальным магазинам столицы, телевидению, комфорту и вообще к современному образу жизни, Хассан гордо заметил: — Сьерра-Леоне — это Фритаун, и больше ничего!
Подумать только, в Африку уже проникло высокомерие, присущее жителям всех столиц мира. Известно ведь, что и для парижанина Франция — это Париж.
С улыбкой выслушал я похвалы Хассана по адресу его прекрасного Фритауна, но остался при своем мнении, так как хорошо знал, что в городах и урбанизованных местностях живет не больше пятой части населения Сьерра-Леоне, остальные же составляют «деревенщину», как выражаются с легкой насмешкой африканские горожане. Правда, и официальные власти не очень-то думают о каком-нибудь сусу, живущем где-то там, в непроходимом буше. Я уж не говорю об английской администрации, но и у молодого африканского правительства пока совсем иные заботы.
Корделия же, куда меньше, чем Хассан, верящая в чары Фритауна, решила, что просто мне не нравится ее стряпня. Ее я успокоил очень легко, уничтожив вечером огромную порцию кушанья из риса с множеством приправ. Не одобрил моих планов и Ганс Юрген Порат, который, задумчиво покачав головой, попытался отговорить меня от поездки — правда, совсем по другим причинам, чем Хассан: я могу, опасался он, застрять в буше, и помощи мне тогда ждать неоткуда. А заведующий отделом информации Рой Джонсон извинился, что ввиду теперешнего напряженного положения не может дать мне сопровождающего. Четверо против одного! Но я твердо помнил старую истину: если хочешь чего-нибудь добиться от человека, переупрямь его. В конце концов мне удалось преодолеть все сомнения моих друзей и добиться их поддержки.
На следующий день, вечером, я залил канистры водой, загрузил в «Баркас» сухари и консервы и на рассвете, сопровождаемый добрыми напутствиями и советами, тронулся в путь, в «дикие места», как выразился при прощании со мной Хассан.
Моей первой целью была звероловная станция, находящаяся в ведении австрийского зоолога д-ра Зиттера. До нее всего лишь час езды на машине от Фритауна. «Баркас», бодро пофыркивая, быстро пересекал по хорошему шоссе прибрежную равнину, но у притока Киси дорогу ему преградило стадо светло-желтых коров ндама, которых восемь юных пастухов гнали с громкими криками на водопой. Сотни копыт вздымали плотную тучу пыли, которая сопровождала стадо на всем его пути с гор к Киси. Босые пастухи, размахивая кнутами, суетились вокруг животных, не давая им разбегаться.