Абра? Она всего лишь считала, что воскрешать маму неправильно, а остальное ее не волновало.
Мистер Джинн? Возможно. Когда я стал полагаться только на себя и сам заботиться о своих интересах, то понял, что доверять старику не следует ни в чем. Ни ему, ни этому его зверю. Что бы он ни выкинул, я бы не удивился – доброе или злое, какую-нибудь мерзость или героический поступок. Ну хорошо, я слукавил: если бы мистер Джинн совершил героический поступок, я бы удивился.
Мистер Теннин сначала казался приятным человеком, мягким и вежливым. Но каждый раз он становился все более решительным и жестким, словно фальшивая личина стиралась, обнажая твердую сердцевину.
Я попрощался с Аброй, и она отправилась домой. Под рубашкой у нее выпирала рукоять меча. Абра шла быстро, почти бежала. Мы внушили себе, что при свете дня ей не угрожает опасность, особенно когда она окажется дома, но все же сомнения оставались. Абра исчезла из виду, и я глубоко вздохнул, надеясь, что обойдется без происшествий.
Дождя в тот день не было. Я подошел к старому дубу и принялся рассматривать длинный белый шрам от молнии. Я ничего не смыслил в происхождении молнии, ее силе или скорости. Теперь, когда дерево погибло, отец его срубит? Останемся мы на ферме, где все напоминает о маме, или уедем? Уезжать я не хотел.
– Сэм! – позвал из амбара мистер Теннин. Голос его был очень тревожным. – Сэм, где ты?!
– Здесь, под дубом! – крикнул я в ответ.
Он примчался со всех ног, очень быстро. Я удивился не на шутку – привык воспринимать мистера Теннина как лысого мужчину средних лет. Он неплохо справлялся с работой, носил башмаки, но не выглядел спортсменом. Тем не менее шаги его были длинными и сильными, и даже в рабочих башмаках он двигался легко.
– Сэм, – сказал мистер Теннин, останавливаясь и переводя дух. Возможно, не так уж он был и вынослив. – Ягненок…
Я сразу поспешил к амбару. Наверное, отец нашел ягненка и теперь у меня большие неприятности.
Просто огромные.
Я вбежал в темный проем амбара и сразу, минуя цыплят и коров в их стойлах, направился к загону ягненка, где уже сидел на корточках отец. Он обернулся, а я перелез через ограду и спрыгнул в загон.
– Извини, пап… – начал я, но он меня оборвал.
– Мне так жаль, сынок. Мы нашли его слишком поздно.
Что?!
Я огляделся и в ужасе зажмурился. Неужели вся эта кровь вылилась из такой маленькой раны? Как не хотелось этого делать, пришлось взглянуть внимательнее. Мне нужно было понять, откуда взялась такая огромная лужа крови у подошв рабочих ботинок моего отца.