2 января. Обедал у А. Станкевича с Кетчером, Чичериным, Герье. Чичерин оказался самым отличным крепостником. Плачет о Польше, что мы ее погубили, а главное, что дали крестьянам землю даром. Это революционно. Потом перешла речь к нашим наделам. Говорю, что помещики дали мало земли. Нет, отвечают, довольно, больше не надо. Станкевич доказывал, что земли дали довольно, Чичерин доказывал, что выкупа платят немного. Это называются консерваторы. Противно слушать, потому, что все это дикое покрывалось либерализмом. Они и против войны[516], все из того же консерватизма.
7 января. Уваров приглашал в заседание о выставке по древнему зодчеству. Архитекторы Никитин[517], Артлебен[518], Румянцев. Заседали. Это толчок. Книги Виоле ле Дюка[519].
27 августа. На юбилее Щуровского[520]. Видел Бычкова, спросил его о выписках из архива Оружейной палаты. Он в Археологическом обществе. Я предложил их издать на свой счет, предлагая и то, чтоб они дали свои замечания как издать, что я все исполню, чего они желают, на пользу науке. Говорит, семь листов напечатано, не встретив затруднения. Беляев (т. е. И. Д.) делал поспешно, есть неисправности, ошибки, неряшливо. Надо сверять с книгами. Я говорю, что во всяком случае печатать их лучше в Москве. Говорит: «Можно и должно сократить». А в начале прямо сказал, что они не надобны, много Викторов напечатал, что в них нет пользы. Если б они в свое время были изданы, тогда другое дело, а теперь уже устарели, не нужны. Состав выписок не имеет системы. Я говорю, они составлялись в дополнении к Дворцовым разрядам[521]. Там, говорит, нет ничего этого. Там все подносы от властей и т. п. Очевидно, он не изучил их и говорит с плеча, лишь бы оправдаться, отчего не печатаются. Я несколько раз повторил, что хочу издать потому, что это моя работа. Я работал и хочу, чтоб она была окончена, ибо жизнь уже идет к концу. Так хочется свести концы своим работам.
Евгений Корш — человек верхних идей, почему вся его образованность и ученость состоит больше всего из Заглавий и Оглавлений, но не из самого материала знания. Он всезнающий библиограф. Он быстро читает книги. Едва книга вышла, он уже толкует ее достоинства, как будто прочел. Но в сущности, пробежал только по оглавлению, заглянул в ту или иную страницу. Он усвоил себе особую ловкость оценивать книгу по авторитетным мнениям критики. Своего ничего, все взято из библиографических и критических листков немецких, своего почина и признаков не имеется. Только последние выводы (у Некрасова в «Саше»)