«Новое время». 10 августа 1893 г. № 6267. «Маленькие письма» Л. Суворина[800].
Шарко[801] сказал о Москве, что она подурнела. «В первый мой приезд она поразила меня своей оригинальной красотою. Когда приехал туда во второй раз (около 90-го года) спустя 10 лет, я увидел там пятиэтажные дома по европейскому образцу. Я называю это „degat“ — порчей!» И уж это — конец, так пойдет и дальше, и Москва потеряет свою оригинальную красоту. «Вы допускаете бессмертие души?» — спросил Суворин. «Бессмертие души — хорошо бы, — сказал Шарко, смотря на меня с доброй улыбкой — я бы желал бессмертия души, но иногда мне кажется, что жить вечно и слушать одну и ту же музыку скучно… ужасно скучно».
А я (не Суворин) скажу, что жить вечно можно, но в постоянном изменении как материи, так и духа. Если душа только совокупность идей, то она постоянно изменяет, переменяет свои виды и все свое существо. Стало быть, одно ее состояние не вечно. Как облако, она переменяет ежечасно и место и форму.
«Новое время». 12 августа 1893 г. № 6269. Похороны Шарко состоялись без всяких речей. Покойный при жизни выражал отвращение к надгробным словам, которые, по его мнению, всегда звучат фальшиво. Точно также на могилу не были возложены цветы и венки, ибо Шарко при жизни всегда говорил, что не любит ни цветов, ни венков.
16 октября. Суббота. Был Вавила Алексеевич Кузнецов. Между прочим, рассказал, что государь по случаю переделок в Петропавловском соборе возле гробницы Петра Великого, пожелал взглянуть на останки покойника. Поразило бы будто то обстоятельство, что покойник показался очень малым, весь очень высох, хотя облик уцелел и кожа на лице, и пр. Но очень маленьким показался. Да Петра ли они видели? Не другой ли кто?
2 ноября. Был Архимандрит Владимир из Ярославля с извещением, что 30 ноября празднуют 50-летний юбилей Ионафана, т. е., чтобы поздравить. О, Боже, который день юбилей.
2 декабря. На молебне в Верхних рядах[802]. Великий князь после вызвал меня из толпы и стал хвалить мне мою статью об Опричном дворце[803], что читал с большим интересом. (А Бюлер в телячьем восторге от статьи, как говорил мне Трутовский).
14 декабря. Вторник. В 2 ½ часа великий князь и великая княгиня в музее обозревали выставку Айвазовского, картины Васнецова, нашу коллекцию вновь приобретенных вещей, причем князь Н. С. Щербатов отметил, что покупки производил я и Орешников на свои деньги. Потом пошли к Серову, осматривали его картину. Остались ее вообще очень довольны. В 3 ½ часа отбыли. Великий князь спросил о моем портрете, где он. Я сказал: в библиотеке. — А в воскресенье, говорит, лекция (Иловайского).