Наука открыла в устройстве мира силу тяготения, которою держится мировая гармония и которая оказывает влияние от больших тел на малые. Эта сила, указывая в иных случаях как бы неправильности, служила основанием для открытия новых миров, именно планет и т. п.
Не то ли аналогично является и в человеческом мире. Каждый человек, как характер, как нравственный образ того или другого склада, влияет на окружающих, притягивает или отталкивает. Разве мы не испытываем это влияние каждый раз как только встречаемся с тем или другим лицом. Приходит Сидор или Карп, он необходимо производит впечатление известного рода. Это яснее видится на лицах власть имеющих. Царь Грозный производил своим появлением, конечно, сильное впечатление известного рода. Но и вообще даже, возьмем кружок людей, собравшихся хотя бы для пирушки или просто на обед. Друг на друга они влияют, а из их характеров составляется нечто общее, или веселое, например, или унылое, откровенное, искреннее или натянутое, лицемерное, топорщеное.
Нравственный мир имеет тоже своего рода силу тяготения. И здесь есть особая сила тяготения. Надо подробнее вникнуть в это. Влияние благородного характера всех возвышает к благородству, к высоким нравственным качествам и, напротив, влияние подлеца, как паршивая овца заражает все стадо, привлекая подлецов и отталкивая благородных людей. Таково, например, заметно влияние благородного характера Грановского. Такие люди, как солнце, освещают, и оживляют нравственный мир.
В истории это раскрывается лучше всего. Руководитель народа влияет на все и кладет печать на всю эпоху своего царствования.
Против войны роман такой вышел, восхваляемый за то Бурениным[837]. «Новое время» № 5603[838]. Это проповедь против войны от лица, единицы, которой очень больно терять, например, мужа, сына, брата, т. е. терять личное, единичное благо. Для единицы это бедствие, горе, плач. Но эта единица руководится здесь лишь одним своим эгоизмом, забывая, что то целое, к которому она принадлежит, без войны никогда не могло бы и существовать, было бы порабощено эгоизмом другого, более сильного, целого. Дерутся и дети, воюют народы, потому что другого способа нет убедить врага, спорщика, противника как кулаком, физической силой. Писатели ругаются в печати, а затем все-таки дуэль для разрешения спорного вопроса. Военного уважать следует потому, что он носит в себе идею того целого, которое защищает. Каждый солдат есть сам народ, государство, земля которую он олицетворяет.
Войны неизбежны, как бывает неизбежна дуэль из-за глупой причины иногда, но только по-видимому, а всегда из-за полновесных поводов высоконравственного свойства. И народные войны бывают по глупым причинам только по виду, а внутри всегда эти глупые причины очень веские и важные. Это буржуазное чувство против войны, чувство нарушенного довольства и сытости, не желающее терять своего покоя, жертвовать, самоотвергаться. Это говорит космополитизм или, в сущности, еврейский эгоизм.