4 июня. Пятница. Один старик сказал Макару, что могила зовется Козел, что и большая зовется как-то, что есть и еще могила большая. На Светлый праздник приезжали было крестьяне копать в ночь, так огненное колесо выбежало из могилы, и так испугались, что бояться и подумать снова копать. Около могилы много поделано ямок не более аршина или 1 ½ аршина глубиною — все искали клада.
В 7 часов утра холодный ветер с юга, мелкий дождь, точная осень — октябрь. Все время мечтаю найти золотую чашу с изображением скифов, работы вроде Бенвенуто Челлини[1045].
Крестьяне празднуют, ибо девятая пятница. У северной стены найдена трубочка от уздечного ремня, бронзовая.
Приезжал на могилу чиновник для истребления п_р_у_з_а или п_р_у_с_а, род сараны. Какие есть должности! Я — чиновник для раскопки могил, тот — по истреблению сараны. Он, говорят, наживается, мнет хлеб, когда и не нужно. Крестьяне откупают свои полосы, а то, хотя уже и жать пора и сараны не будет есть, а он помнет для сараны.
С полдня — солнце и сильнейший юго-западный ветер. Большая могила зовется Огуска.
5 июня. Суббота. Утром ходил на могилу. При мне нашли в северовосточном углу ручку амфоры небольшой, а на западе найдена большая железная обойма, верно, недавнего времени. Старик рассказывал, что они пришли сюда 46 лет назад из Черниговской губернии. Здесь жили хуже, место пожарное, все горит. Многие воротились назад. «Много мерло». Так царь сказал (это было в Бериславле, в котором семь лет сряду вымирали и новые приходили), чтоб святили землю. Вот плугом прогнали крест на крест и с попами ходили. И мы вот святили с попами, так стало легче. Здесь жили татары. Много. А ногаи[1046] — это не те, эти едят лошадь. Царь прогнал татар, а то весь скот грабили со дворов крестьян. Жаловались. Царь и прогнал.
Как зовут могилы, не знает или не сказывает, а старику 90 лет и 46 здесь живет.
Воротился домой, обуяла тоска. Что тут делать, как не пить и пить. Опротивили эти могилы. Забыл. Старик спрашивал, откуда рабочие? Из Киевской губернии. «А, из Святой земли».
При мне в северо-восточном углу, у стены найдена ручка большой амфоры, подобно чертомлыцкой.
6 июня. Воскресенье. Утро. В 5 часов ясно, но ветер холодный, хотя и после дождя.
«Ай пить буду и гулять буду, а смерть придет, помирать буду.»
Пришла какя-то разгульная баба, невеста многих женихов. «Да я еще разбираю, кой понравится.»
Лег после завтрака, часу в 12 спать. Дождь, хмарно. Во сне видел, что ходил с Настей в Кремль, по соборам, смотрел разные достопримечательности. В одном — такой высокий поп в камилавке и амофоре. Должно было подойти под благословение, я как-то проминовал, а Настя подошла. Он как бы сердился на меня. Потом, где-то на переходе, как будто из Архангельского собора — толпа. Я шел вперед. М.П.