«Грязная война», развязанная ныне американцами, буквально рядом. Она за той пограничной линией, которую я увижу завтра.
* * *
Через приоткрытые двери заглядывает Нинь. Мы отправляемся на встречу с людьми «оттуда».
…Беззаботно, по-весеннему, щебечут птицы. С недалекого побережья веет прохладный ветерок. Против меня сидят трое: старая женщина, которой пошел уже седьмой десяток, девушка (ее вполне можно принять за дочь-старухи) и рядом с ней парень. Все они несколько дней назад еще были «там», то есть за 17-й параллелью.
— Праздник Тет? Да, конечно. В домах мы его отмечали, как велит обычай… — задумчиво качая седой головой, говорит Буи Тхи Фием. — А на дороги, на улицы не выходили — там были американцы. Правда, кое-где молодежь тайком пробиралась к реке, чтобы хоть издалека послушать голоса с северного берега…
В разговор вмешивается парень:
— Бывает, что ветер дует с севера, и тогда отчетливо слышны ханойские передачи. Тут уж люди спешат на: поля, поближе к берегу…
Когда сайгонский режим становится невыносимым, у жителей Юга созревает решение: одни уходят в джунгли к партизанам, другие на пограничную реку Бенхай. Не редко среди глубокой ночи раздается легкий всплеск воды под веслом сампана, устремившегося на север, а иногда зеленые ветви прикрывают человека, вплавь преодолевающего реку.
— Мы бежали оттуда всей семьей, — говорит седая Буи Тхи Фием из деревни Виньлием. — Мы с мужем, Дочь, сыновья, внуки… Мой муж — калека: глухонемой. Его уже однажды держали в тюрьме. Один из моих сыновей как раз собирался жениться, даже день свадьбы назначили… Вы спрашиваете — знала ли невеста о бегстве? Да, конечно! Знала и решила разделить судьбу нареченного. Никто из соседей и не догадывался, что в ту же ночь, сразу после свадьбы, мы попытаемся пере браться на другой берег. Когда наш сампан вышел на середину реки, только еще пропели первые петухи. Дети были полусонные, встревоженные, но никто из них даже не пикнул…
— А почему вы бежали?
— Двое моих сыновей получили повестки о призыве в сайгонскую армию. А на этом берегу у меня тоже живут сын и дочь. Я не хочу, чтобы мои сыновья воевали друг с другом. Я хочу быть со своими, среди своих!
Молоденькая и робкая Фан Тхи Дяу говорит:
— Я жила в соседней деревне, совсем близко от границы. Мой муж сумел эвакуироваться на Север еще в 1956 году. Мы ведь тогда думали, что и меня переселят вслед за ним: так обещали. А вышло все иначе. Границу американцы закрыли наглухо… А мне так хотелось соединиться с мужем!.. Было страшно, очень страшно! Я ведь знала, что со мной сделают, если поймают. Но приходилось рисковать… Почему я бежала именно теперь? А мне прислали повестку о призыве во вспомогательную часть — это б Сайгоне формируют такие женские отряды. Меня уже раз вызывали, так что я решила не ждать больше…