Ранним утром мы приехали в селение Виньтуа. Низенькая хижина, плетенные из бамбука стены, деревянная кровать с лежащей на ней циновкой из рисовой соломы, традиционный «алтарь предков» и нехитрый домашний скарб… Хозяйка дома, двадцатисемилетняя Чыонг Тхи Кук, не скрывает изумления при виде непрошеных гостей, которые в столь ранний час нежданно-негаданно вторглись в ее жилище. Она и ее муж, Ле Ван Хоа, родились в Таиланде, но уже несколько лет назад репатриировались на родину.
Их первенец родился на чужбине.
— …в больнице! — спешит разъяснить Ле Ван Хоа. — Но если бы вы знали, как «там» дорого! Мы истратили на те роды все свои сбережения.
— Верно! — перебивает Чыонг Тхи Кук. Зато в Донгхое я все время была под наблюдением врача и мне не пришлось платить ему ни пиастра. Ничего не стоили и мои визиты к нему — ведь он народный, а не королевский врач! Вторые роды вообще прошли в сто раз лучше, хотя и лечили меня бесплатно…
Неведомо как и когда в доме становится тесно от любопытных соседей. Матери держат за ручонки малышей, «на всякий случай» прижавшихся к ним поплотнее. Много девушек и быстроглазых мальчишек. Копируя вьетнамских солдат, они тоже прицепили к одежде зеленые ветки и куски камуфлирующей пестрой ткани. Интерес жителей мне понятен: не часто бывают у них гости из Европы. Со времени хозяйничанья французских колонизаторов никто из европейцев в этот глухой угол не заглядывал. Но все-таки и сюда доносится эхо бури гнева и возмущения мирового общественного мнения, осудившего американскую агрессию.
Из скупых и отрывочных фраз Чыонг Тхи Кук я постепенно восстанавливаю обстановку зловещего налета воздушных стервятников с базы Дананг.
— Муж упросил знакомого курьера-рикшу отвезти меня в больницу, — рассказывает Чыонг Тхи Кук. — У меня начались предродовые схватки. В пути нам пришлось несколько раз высаживаться из коляски и прятаться в придорожных кюветах: американские самолеты— будь они прокляты во веки веков! — так бомбили дорогу, что невозможно было проехать. Не скрою — я боялась, что придется рожать под открытым небом, без врачебной помощи, в присутствии чужого мужчины… Хоть бы какая женщина встретилась… Все же мы кое-как сумели добраться до больницы. И там сразу — несмотря на бомбежку! — на душе у меня стало спокойно, будто здесь я была в полной безопасности. Вечером у меня родился сын. Новорожденному мы дали имя Ле Ван Чи…
— Эти два последних слова имеют символическое значение, — вмешивается мой переводчик. — Ван Чи соответствует европейскому имени «Виктор», то есть «победитель»!