Облачным поздним утром Бутовский торопливо шагал за город: там был назначен сбор группы, которой предстояло обследовать окрестные деревни.
Снег на полях побурел, и, хотя по календарю стоял еще февраль, было похоже, что приближается весна.
Привычно засунув руки в карманы все той же томской студенческой шинели, Бутовский с досадой поглядывал на ноги: теперь бы в пору болотные сапоги, а не галоши, которые то и дело увязали в рыхлом снегу.
За чертой города начиналась зона оцепления, которая охватывала территорию в несколько десятков верст.
Участники экспедиции расположились у невысокого холма. Еще издали Бутовский увидел высокую фигуру Заболотного в капюшоне и охотничьих сапогах.
Заболотный лишь накануне возвратился из поездки по линейным станциям железной дороги, и весть о гибели Беляева, Лебедевой и Михеля обрушилась на него неожиданным ударом.
Теперь, когда предстояло обследование китайской деревни, почти лишенной врачебного контроля, Заболотный хотел еще раз изложить свою тактику наступления на чуму:
— Первое и самое важное — немедленно изолировать зараженного, учитывая, что при легочной чуме лечебный эффект сыворотки весьма невелик. Этого я требую категорически.
Решено было начать с ближайшего населенного пункта Ходягоу. Туда направлялись Бутовский, Паллан, Исаев, Суворов, Мамонтов и сестра милосердия Снежкова. Второй отряд должен был идти в район Кусьяньтун.
Все постепенно разошлись. Бутовский увел свою группу, а Заболотный в сопровождении приват-доцента Златогорова вернулся в штаб-квартиру экспедиции.
Златогоров приехал вместе с Заболотным из России и стал его ближайшим помощником Приват-доцент бесконечно любил и уважал своего руководителя.
Не только Златогорову, но и многим другим из славной когорты микробиологов был известен один эпизод, относящийся к студенческим годам профессора Заболотного.
Еще на четвертом курсе Киевского университета он и его товарищ студент Иван Савченко поставили очень смелый опыт.
За день до опыта они подвергли себя иммунизации, проглотив культуру умерщвленных холерных вибрионов, а затем после нейтрализации желудочного сока раствором соды (чтобы сделать сок безвредным для попавших в желудок возбудителей холеры) они в присутствии профессоров Подвысоцкого, Леша и других сотрудников лаборатории выпили однодневную бульонную культуру холерного вибриона. Чтобы не было сомнения в отношении болезнетворности вибриона, культура из той же пробирки была впрыснута двум кроликам. Кролики погибли. Студенты же чувствовали себя вполне удовлетворительно. Этим опытом отважные студенты доказали, что, принимая через рот убитых возбудителей холеры, можно предохранить себя от заболевания, го есть сделали шаг к пониманию так называемого местного иммунитета, обоснованного впоследствии знаменитым русским ученым Безредко.