— Кстати, Ясенского что-то не видно.
— Он в командировке и вернется к назначенному на завтра совещанию врачей. Вы спрашиваете, какие у него отношения с управляющим? Скажу прямо — не очень теплые.
— Ясно…
Ехали по узким улицам и кривым переулкам. Водосточные канавы были переполнены гниющими отбросами.
«Какая нищета!» — подумал Заболотный, угрюмо поглядывая по сторонам. Да разве она только здесь, в Маньчжурии? Он встречал ее всюду — на окраинах России, в Индии, в Аравии, — куда забрасывала его беспокойная судьба.
Экипаж нагнал группу китайцев, одетых в синие куртки. Это были водоносы. Согнувшись, они несли в четырехугольных банках из-под керосина воду из Сунгари в те кварталы, где не было даже колодцев.
— Да, — проговорил Хмара-Борщевский, — санитарное состояние ужасное. Недалеко городские свалки, многие жители занимаются тряпичным промыслом, стиркой белья, мелкой торговлей вразнос. А за тем пустырем, ниже по течению Сунгари, находится город Фудзядян. Там санитарное состояние еще хуже! Словом, эпидемии есть где разгуляться.
Хмара-Борщевский рассказал Заболотному, что первый больной чумой на территории КВЖД был обнаружен 12 октября на станции Маньчжурия. Затем эпидемия стала быстро распространяться, и к концу ноября было зарегистрировано триста девяносто смертельных случаев. 27 октября в Харбин прибыл со станции Маньчжурия китайский купец. Местный врач Петин застал его уже мертвым и установил, что он умер от чумы. Сразу же возник вопрос о необходимости оборудовать чумную больницу в бараках на Западном сортировочном пункте.
— Сейчас вы сами увидите, что это за бараки, — закончил Хмара-Борщевский, когда они подъехали К воротам чумного пункта.
Доктор Богуцкий и студенты уже ожидали в просторном пропускнике.
Познакомившись с Петиным, Михелем и студентами, Заболотный приступил к делу. Прежде всего он показал им, как надо надевать и снимать противочумный костюм.
Надевая резиновые сапоги, комбинезоны и завязывая друг другу тесемки противочумных халатов, студенты молча поглядывали через окно на бараки, где лежали больные.
На огромном дворе сортировочного пункта, обнесенном высоким забором, раскинулись деревянные постройки. На трех железнодорожных ветках, заходивших во двор, разместилось около ста вагонов-теплушек, заменявших бараки, где находились лица, взятые под обсервационное наблюдение.
Расположение теплушек Заболотный одобрил, но, когда вошли в барак, отведенный для чумной больницы, он сразу помрачнел. Барак был ветхий, с земляным полом.
— Вот что, — строго сказал он заведующему больницей доктору Хавкину. — Это гнездо чумы надо немедленно сжечь. Не понимаю, как у вас язык поворачивался называть это больницей!