Барабаны затихли, и танцоры застыли в самых разнообразных позах, с любопытством уставившись на неожиданных гостей. В темноте ночи почти ничего не видно, и лишь отблески костров освещают кое-что вокруг. Небо абсолютно чистое, дождя, не предвидится, но тем не менее над нами раскинули зонт. Видимо, это своеобразный способ оказания внимания. Но вот наконец самый большой барабан взял низкую басовую ноту, сделав знак что можно начинать, и танцы возобновились. Успокоились встревоженные на мгновение сердца, убедившись в том, что это не неожиданно нагрянувший сборщик на логов, не контролер и не какой-нибудь врач, что колет иглой, а всего лишь хорошо знакомый священник и его приятель. Маленькие барабаны тут же отозвались на призыв своих старших братьев: «…не боимся, не боимся!»
Сидя верхом на длинных, напоминающих орудийные дула барабанах, парни самозабвенно отбивают ладонями ритм. Время от времени кто-нибудь из них сбивается, на мгновение замолкает, но в следующую минуту вступает вновь резко и намеренно громко или, наоборот, деликатно и едва слышно. В этих вариациях, в этой постоянной смене ритмов и тональностей и заключается мастерство и изысканность африканского искусства игры на барабанах.
Тем временем танцующие заняли исходные позиции. Вот они уже проходят друг против друга, приседая в утрированно версальских реверансах. Здесь господствует нагота, прикрытая «фиговым листком» и дешевым европейским ситцем, на котором белые люди постарались изобразить все, что смогли. Тут золоченые пушки и восходящее солнце, самолеты и кофейные мельницы, медицинские шприцы и огромных размеров часы.
— Простите, пожалуйста! — окликаю я служителя церкви как можно громче. — Но мне бы хотелось кое-что приобрести.
— Это весьма затруднительно, — отзывается отец Ксаверий. — Пока вы только берите на заметку те вещи, которые вам нравятся. Завтра мы постараемся установить контакты с их обладателями. А сейчас вы услышите игру на очень интересном и редком инструменте. Пьетро! Пойди поищи большую маримбу.
От толпы любопытных отделились двое; они несут два толстых банановых ствола и целую охапку дощечек. Стволы укладываются прямо на землю, а на них располагаются постепенно уменьшающиеся дощечки. Так на глазах возникает примитивный ксилофон. По обеим его сторонам садятся мальчики с палочками в руках. Вот они слаженно ударили и бегло заиграли в восемь рук.
Толпа смолкла. Концерт продолжался недолго Я щедро одарил исполнителей. Каждый из них придирчиво осмотрел монеты, попробовал их на зуб и лишь после этого спрятал за пояс.