Наступил еще один день моего вынужденного отдыха.
Я решил больше никому не доверять и сам выбрал подходящее место для вечернего дежурства поблизости от дороги. Это была превосходная полянка, в глубине которой стоял каркас недостроенного дома. Кругом полно сухого валежника, да к тому же достаточно лишь протянуть руку, чтобы вытащить любую из торчащих в каркасе жердочек. Без костра здесь не обойтись. Ночью бывает очень холодно, пронизывает сквозной ветер. Из-за резкой смены температуры после дневного зноя начинает знобить. Не — надо забывать, что я нахожусь сейчас на высоте около полутора тысяч метров над уровнем моря.
Ни львов, ни леопардов здесь нет — так утверждают местные жители, но кто может поручиться за это? Что же касается гиен и шакалов, то их никто не принимает в расчет. Носорог? Этот всегда может повстречаться, ибо разгуливает где попало. Во всяком случае пребывание в лесу в полном одиночестве даже у костра — занятие не из приятных и безопасных. Но привыкаешь ко всему. Еще год назад я бы наверняка струсил, а сегодня не испытываю ни малейшего страха. Мне просто хочется спать. Голова опускается все ниже и ниже. Монотонное потрескивание горящих веток и перемещающиеся вокруг пурпурные тени как будто составляют против меня заговор. И если бы не необходимость внимательно следить за дорогой, я бы растянулся на траве и уснул по примеру вчерашнего старца. Теперь я понимаю его. Напоенный пряными ароматами воздух тропиков невольно одурманивает.
Пятнадцать минут десятого. Двадцать… двадцать пять… Но что это? Тишину нарушает четкий, ритмично отбиваемый шаг нескольких десятков босых ног. Такое впечатление, что марширует целое войско. Слышатся звуки струн, и вот на освещенную отблеском моего костра часть дороги вступает отряд подростков. Я догадываюсь, что это отец Лонжинус прислал учеников своего старшего класса развлечь меня во время дежурства.
Ребята окружили меня плотным кольцом и весело болтают. К сожалению, мое знакомство с языком кисуа-хили далеко не достаточно для того, чтобы их понимать. Время от времени я глупо улыбаюсь в знак своего расположения к ним, и в ответ на каждую — мою улыбку звучит их смех. Так устанавливается полное взаимопонимание.
У людей племени маконде толстые, мясистые, вывернутые губы, резко оттененные рядом поблескивающих в свете пламени заостренных зубов. С раннего детства они шлифуют себе передние зубы, чтобы уподобиться царственному льву. Их щеки и лоб покрыты сплошной и самой разнообразной по рисунку татуировкой. Младшему из ребят, по-видимому, лет шестнадцать. Мускулы его превосходно развиты, а грудная клетка обрывается под углом к бедрам.