— Вот и Лагос!
В прошлом Лагос наряду с расположенным дальше на восток Калабаром был центром бойкой торговли рабами. В те давние годы статистики не существовало, и можно спорить, сколько тысяч человек было вывезено через Лагос в Америку. Известно только, что по сей день среди негров Кубы, Бразилии и ряда других южноамериканских стран распространены традиции, культура, религиозные верования йоруба, живущих в Западной Нигерии, и в частности вокруг Лагоса. Многие из потомков этих рабов во второй половине XIX века вернулись на родную землю и в свою очередь принесли с собой латиноамериканскую культуру. На старых улицах столицы сохранилось немало домов, словно перенесенных целиком из Бразилии.
Чем больше узнавал я федеральную столицу, тем более интересным становился в моих глазах этот город. Моим «гидом» стал студент Ибаданского университета Уильям, с которым я встретился у общих друзей. Жизнерадостный и неутомимый, он показал мне родной город во всем многообразии его контрастов.
Самый зеленый район Лагоса, конечно, Икойи. Уильям рассказывал, что еще в начале века эта часть города была выбрана европейцами, желавшими жить «в стороне» от африканцев. И сегодня за пышными кронами усыпанных желтыми, красными, голубыми цветами деревьев стоят в надменном удалении один от другого, среди зеленых лужаек роскошные особняки вчерашних владык страны. Эти люди еще могут скрываться в скорлупе своего богатства, но и они видят, что скорлупа эта треснула.
Мне хорошо запомнилась сцена, увиденная в Исале-Эко — старейшем районе столицы.
Как непохож этот район на Икойи! Вместо плавательных бассейнов — широкая мутная лагуна, вместо зелененьких площадок для гольфа — сырые и темные дворы, окруженные слепленными из глины и гофрированного железа домами. Насколько Икойи выглядит безлюдным и тихим, настолько бурлят жизнью, взрываются многоголосым шумом тесные улицы Исале-Эко.
Мы оказались здесь с Уильямом уже к вечеру, в тот короткий час, когда солнце словно замирает над горизонтом, прежде чем раствориться в густой белой дымке. В районе происходил митинг. Вытащенный из соседнего дома стол служил импровизированной трибуной для молодого оратора, обращавшегося к народу с темпераментной речью.
Уильям переводил:
— Он говорит, что большой победой был разрыв англо-нигерийского военного соглашения.
— Он повторяет, что нужно не ослаблять борьбы против пережитков колониальной зависимости.
Речь звучала взволнованно, текла стремительно, и Уильям не всегда успевал перевести с языка йоруба на английский острые фразы оратора. Я напряженно всматривался в окружавшие трибуну лица. Вся узкая улица была запружена народом. Плечом к плечу стояли рыбаки с лагуны и грузные уличные торговки, базработные с далекого севера и мелкие чиновники в белых рубашках с черными бабочками.