В государстве маниконго функционировала слаженная система управления. На перекрестках дорог заставы и таможни взимали налоги. В качестве денег, как и по всей Африке в то время, ходили раковины каури, и «монополия» их добычи принадлежала маниконго: он владел островом Луанда, где в большом количестве собирались эти раковины. Португальские моряки из отведенного им дома наблюдали, как посланцы доставляли ко двору мешки, полные раковин, и высыпали их на циновки во дворе.
Жизнь в Конго не всегда была мирной и спокойной. Случалось, что некоторые вассалы пытались отделиться от маниконго, и тогда португальцы видели, как мимо их дома шли войска, вооруженные стрелами и луками, копьями и дротиками. В такое время на улицах кузнецов работа не прекращалась даже ночью.
Несколько лет спустя в устье Конго вновь появились португальские каравеллы. Диогу Кану доставил обратно четырех молодых африканцев, чтобы обменять их на своих земляков. Он вез подарки для «короля мавров», в том числе, как сообщает хроника, «восемнадцать коней в богатой сбруе, а также оружие и образцы специй».
Пленникам из Конго в Лиссабоне оказали хороший прием. Их обучили португальскому языку и окрестили. Теперь их в сопровождении нескольких францисканских монахов привезли на родину, чтобы они подготовили почву для проникновения португальцев.
Столица маниконго встретила чужеземцев барабанным боем, звуками труб и песнями. Люди стояли шпалерами, оставляя белым гостям лишь узкий коридор для прохода ко дворцу, где находился трон короля.
«Черный властелин восседал на высоком стуле, инкрустированном слоновой костью. Его черная кожа лоснилась под лучами тропического солнца. На голове его красовалась высокая лубяная шапка, похожая на митру, на левой руке — кольцо из слоновой кости — отличие королей и князей, а с плеча свисал коровий хвост — знак королевского достоинства».
Согласно португальскому церемониалу, глава посольства поцеловал маниконго руку и вручил ему послание из Лиссабона. Маниконго Нзинга-а Нкуву поблагодарил за оказанную честь.
Так в Конго появились португальцы. Вернувшись на родину, сыновья вождей рассказали чудеса о Лиссабоне и о том, что они повидали в Западной Европе. И всем африканским аристократам захотелось побывать в Португалии.
В хронике, составленной францисканскими монахами, есть такая запись: «Щедрость и радушие короля Португалии, многочисленные знаки внимания со стороны христиан, приветливая общительность Диогу Кану и частые изложения христианского учения произвели сильное впечатление на короля и настолько его склонили к истинной набожности, что ему ничто не доставляло большего удовольствия, чем слушать разговоры на эту тему».