Формы зависимости и эксплуатации были тесно связаны с субъектом принуждения. Возможности же эксплуатации имелись и в крестьянском хозяйстве, где раб являлся членом семьи и составной частью производственного процесса, и в царских, а также храмовых хозяйствах. Во втором случае (например, в годы царствования III династии Ура, в нововавилонских храмах) раб был лишен элементарных личных прав, жил в казарме и трудился под контролем. Таким образом, формы социальной зависимости и эксплуатации рабочей силы в различные периоды и в разных государствах были самыми разнообразными.
Одной из таких форм является рабство — наиболее открытое проявление внеэкономического принуждения, т. е. непосредственной эксплуатации, когда отсутствует рынок труда. Однако при уровне производительных сил того времени существовали другие, более выгодные способы внеэкономического принуждения. Этому благоприятствовали тесные контакты организованных в государство обществ с полуоседлыми племенами, в результате которых продолжали существовать некоторые реликты родового строя. Концепции иерархического общества облегчали превращение различных форм зависимости и эксплуатации в рабство>{134}. Рабство, однако, чрезвычайно редко выступало в своей классической форме; рабство греко-римского типа развилось на основе значительного расширения товарного производства (главным образом в I тысячелетии до н. э.).
Новейшие исследования показали, что раб в его классической форме, т. е. «говорящее орудие труда», человек, живущий в казарме, лишенный семьи и средств производства, был явлением относительно редким даже в Греции и Риме>{135}. В античных государствах, как и на Востоке, преобладали более мягкие формы эксплуатации, при которых фактор заинтересованности раба в результатах своего труда сохранялся.
И все же это были несвободные люди, составлявшие в древних обществах определенное сословие, наличие которого отражено во всех сводах законов — начиная от Законов Шульги и кончая римскими Дигестами. Свобода действий рабов была ограничена; они были составным элементом как частных, так и «государственных», т. е. дворцовых и храмовых, хозяйств, но не обязательно были лишены средств производства и правоспособности>{136}. С юридической точки зрения они составляли сословие, экономически чрезвычайно разнородное. Как можно, например, сравнивать богатых рабов Нововавилонского периода, выступавших в качестве самостоятельных предпринимателей в храмовых городах, с рабами, существовавшими в различные периоды во всех ближневосточных государствах, трудившимися за паек в частных и государственных хозяйствах?