– Хорошо. Едем!
Так за пару месяцев до двадцатилетия Таня оказалась в Москве. До сих пор она ни разу тут не бывала, и город просто ошеломил ее. Такой огромный, шумный, многолюдный, никогда не спящий. В своей Икше она и представить себе не могла, что такое бывает. Здесь повсюду висели рекламы незнакомых Тане товаров, с растяжек над улицами и биллбордов выпрыгивали непонятные названия. Таня поначалу пыталась разобраться, а потом поняла, что все это были приметы какого-то иного образа жизни, мира, который был для нее закрыт. Изображенные на рекламных плакатах красивые, беззаботные, улыбчивые люди жили в шикарных новых жилых комплексах, ездили на блестящих дорогих машинах, отдавали детей в частные школы, отправлялись отдыхать на европейские курорты. Таня же, несмотря на то, что жила теперь в Москве, была к этим людям не ближе, чем во время жизни в Икше. Впрочем, вскоре она поняла, что и большинство москвичей не имели к этой прослойке никакого отношения. Нет, разумеется, жизнь в столице была обильнее и богаче, чем в провинции. И все же здесь царили те же дикие и голодные девяностые, люди мыкались, пытаясь подзаработать, угнаться за непрерывно росшими ценами.
Пожалуй, ближе всего к тем фантастическим богачам, улыбавшимся с рекламных стендов, были клиенты сауны, в которой теперь работала Таня. Правда, красивыми и счастливыми их назвать никак не получалось. Все они, скорее, походили на Жженого, только животы у них были еще толще, золотые цепи тяжелее, а машины, на которых они подкатывали к заведению, круче.
– Они… бандиты? – спросила она как-то Ирку, которая, обосновавшись в квартире, снятой для нее Жженым, задрала нос так, будто всегда была столичной жительницей.
– А тебе какое дело? – дернула плечиком та. – Ты че, мент? Или налоговый инспектор? Платят – и спасибо.
Оказавшись в Москве, Ирка целыми днями без дела валялась на кровати. Работать она не собиралась, презрительно фыркала на вопросы и отвечала, что ее мужик достаточно зарабатывает, чтобы не отправлять ее на каторгу.
– Ир, а он жениться на тебе собирается? – с опаской спрашивала Таня.
Положение подруги казалось ей шатким. Что, если Жженому она надоест, и он сменит ее на новую игрушку? А у нее ни специальности, ни опыта работы…
– Глядите на нее, какая стала продуманная, – огрызалась Ирка. – Че-то ты у профессора своего не интересовалась, когда он на тебе женится.
На этих словах Таня сникала, к горлу подступали слезы. Перед глазами все расплывалось, и из ниоткуда возникал образ Аси, улыбчивой требовательной малышки с льняными мягкими кудряшками. Какая она сейчас? Таня не видела дочь уже пять месяцев и с ужасом понимала, что вскоре время, которое Ася прожила без нее, перевесит месяцы, проведенные вместе. Если она вообще еще жива. Если в милиции сказали правду, и преступники воровали детей, чтобы отдать их на усыновление.