Вместе с тем следует сказать, что не все в оценке и понимании Бальзана того, что ему пришлось увидеть, может быть нами принято или встречено сочувственно. Да, французский путешественник не расист, он с искренним уважением относится к своим африканским товарищам. Но он не слишком-то вдумывается в истинный характер взаимоотношений между черным и белым населением Юга, вернее, целиком и полностью придерживается взгляда на эти проблемы, характерного для значительной части либеральной интеллигенции в странах Запада. Для него остается непреложным фактом благотворное влияние колонизации на жизнь коренного населения, принадлежащего к черной или желтой расам. Но единственным его доводом в пользу этого служит тезис о прекращении после прихода европейцев межплеменных войн. Действительно, в конечном счете колониальная администрация способствовала искоренению таких столкновений, хотя, с одной стороны, их роль и размах в буржуазной историографии обычно сильно преувеличиваются, а, с другой стороны, до установления колониального господства европейцы весьма охотно пользовались разжиганием межплеменной вражды как действенным средством укрепления своих позиций на африканской земле.
Но одновременно установление колониального режима в любой его форме означало невиданное в доколониальной Африке усиление эксплуатации коренного населения и хищническое разграбление природных богатств завоеванных стран. И как раз показ этой эксплуатации в книге Бальзана почти отсутствует, автор ее как бы не замечает. Впрочем, он достаточно объективен для того, чтобы упомянуть, например, компанию «Венела», занятую вербовкой рабочих на рудники ЮАР в соседних странах, или же показать читателю фигуру англичанина Мокфорда — одного из вербовщиков. Мокфорд и достаточно умен, и достаточно циничен для того, чтобы сопоставлять свою деятельность с работорговлей правителей Мономотапы (хотя, конечно, и утверждает, что он-то, Мокфорд, набирает не рабов, а добровольцев, аргументируя «хорошим заработком и прекрасным путешествием в глубь земли»). Но для Бальзана эта сторона деятельности англичанина не представляет интереса: в его глазах Мокфорд — романтик, одиноко живущий в буше, «человек авангарда». Можно, конечно, возразить, что Бальзнн путешествовал по сравнительно глухим районам Юга, и действительно Калахари не южноафриканский Ранд, и эксплуатация в ней не так заметна. Однако речь идет не о частностях, а об общем подходе французского автора к проблеме Юга, о его, по видимому, искренней вере в благой в некотором отношении характер воздействия английского, южноафриканского или даже португальского колониализма на негроидное население этой части Африканского континента.