Выйдя на улицу, оба мужчины тяжело выдохнули от жаркого и влажного воздуха — необычайно жаркого для ночи в начале лета — а Ясмин, наоборот, подставила лицо безоблачному и светлеющему с одного края небу. Ей всегда казалось, что оно обладает особой силой, и эти часы перед рассветом были самые чарующие.
Вскоре показался в сумерках западный край плантации. Сахарный тростник высился пепельными стрелками и шуршал налившимися стеблями. Ясмин повели прямо в проход между темными рядами, там, где еще днем, глядя со второго этажа, она видела мятежников за работой.
Волнение охватило: вдруг и правда удастся связаться со своими? Но эта надежда на глазах. Едва ли Вальдер настолько самонадеян, что даст ей возможность увидеться с Рианом и теми, кто осмелился вломиться в поместье с оружием. Только дразнит, заставляя находится неподалеку, но не позволяя сделать и шаг в неверном направлении — не зря с ней два стража…
Они вели Ясмин все дальше и дальше, коротко указывая, куда ступать, а сами ругались, когда вязли в рыхлой земле. Наконец дошли до ряда, который уже убирали наемные рабочие. Ясмин увидела впереди справа согнутые спины и широкие замахи мачете, которыми рубили стебли почти под корень. Все земля была усыпана срубленными стеблями, еще не сложенными в кучи.
Работали в основном крепкие и закаленные трудом мужчины, но встречались среди рубщиков и женщины — что не сделаешь ради заработка, особенно, если прошлый год выдался неурожайным. — Госпожа! — воскликнула одна из работниц, поднявшись и заметив Ясмин.
— Как движется работа? — с поддельной бодростью крикнула в ответ она.
— Госпожа решила проследить, как ваши успехи, — невозмутимо добавил кучерявый стражник.
Скажи она сейчас правду: что она пыталась убить ненавистного хозяина, что она в роли простой рабыни сейчас — что будет? Рискнет ли хоть кто-то из рубщиков снова поспорить с влиятельным магом и законным теперь хозяином ради нее, хорошо видя, какая судьба грозит мятежникам.
Ясмин даже разозлилась от мысли, что Вальдер за все это время умудрился ни разу не навредить людям, не устраивал показательную порку или иные наказания — не считая мятежников, но и тех милостиво отпустил! И еще, наоборот, повысил жалование наемным, устранив всякую причину возражать против смены власти. Он продумал всё, все мелочи!
В конце концов оба стража заставили ее дойти до самого отдаленного края плантации, откуда рукой подать до холма с видом на океан. Здесь вряд ли удастся встретить хоть кого-то знакомого. Ясмин почувствовала, как от досады сжимаются губы. И ладно! Она все равно справится, даже одна.