А может, ей бы и хотелось, но до сих пор не удалось затащить перспективного и опытного красавца в постель?
Ясмин не смогла удержаться от выворачивающих душу эмоций. Она уже и не пыталась разобраться, что именно кипит внутри, была ли там только ненависть или что-то еще. Как будто то, что Вальдер в ее отсутствие развлекается с другой, задевает ее гордость. Как так получилось, что он переворачивает всё в ее жизни с ног на голову?!
— Я всегда была служанкой, — заговорила наконец Ирта заметно дрогнувшим голосом. — Что вас удивляет? Что служанка, что рабыня — я не человек, вольный распоряжаться своей жизнью. Вам не понять, госпожа!
Конечно, а тут такая прекрасная возможность выслужиться перед красавцем-господином и, быть может, завоевать для себя долю получше, чем простая служанка.
— Не переживай. — Ясмин сползла обратно в остывающую уже воду. — Я не буду бороться с тобой за его внимание…
Одевались молча, Ясмин стояла безучастно, пока Ирта затягивала короткую шнуровку позади на юбке и поправляла пышные складки. По особым поводам местные дамы любили одеваться по столичной моде — привезенной с того самого далекого Аркетара. Ясмин всегда относилась к ней критично: может, по тому климату оно и было уместно, все эти широкие многослойные юбки, а сверху плотно облегающий грудь верх с квадратным вырезом, но здесь, на Корсакийских это смотрелось, по меньшей мере, некстати. Такими тканями только мести желтые от сухой пыли дороги и задыхаться в жаркий полдень.
Но Ясмин сегодня решила не спорить с платьем, которое принес Вальдер. Повторять эпизод со свадебным нарядом не хотелось совершенно…
Закончив с наведением красоты, Ирта поклонилась, замерла на миг, будто хотела что-то сказать, но не решилась и скрылась за дверью.
Ясмин медленно вздохнула, глядя на себя в зеркало. Будто и не было трех дней работы на плантации: Ирта тщательно расчесала волосы, и они легли шелковистыми кудрями, прядь к пряди, равномерно и гладко. Слава богам, аркетарская мода собирать волосы в тяжеленные прически с кучей украшений на островах не прижилась — слишком уж непокорными были жесткие черные волосы, напитанные местным солнцем, да и носить подобные башни на голове — сомнительное удовольствие.
Ну а исцарапанные руки и уставший вид…
Помедлив, прежде чем покинуть комнату, Ясмин все же присела на край стула и взяла немного бронзовой пудры, чтобы скрыть мелкие ссадины на скулах и на костяшках пальцев. Коротко махнула пушистой кисточкой по щекам и лбу, мазнула по губам, притушив их яркость. Только глаза, наоборот, подвела густой черной линией — и теперь в зеркале отражались горящие, как у Риана, ярко-черные радужки, слившиеся с расширенными зрачками. Взгляд получился колдовской и пугающий ее саму.