— Тогда нам стоит поторопиться.
Он задумчиво кивнул.
— Я запретил выпускать Шенбисов через городские ворота, но с этими проходимцами ни в чем нельзя быть уверенным. Скорее!
Эйр ударил коня пятками, пуская его вскачь по узким городским улицам. Наблюдая за тем, как он исчезает за поворотом, я тяжело вздохнула. Оставалось лишь завидовать его мастерству всадника и проклинать свои собственные недостаточно восстановившиеся силы. Как не стонать в седле, пытаясь успеть за мужем?
Желание увидеть лица Керри и ее отца, которые встретятся с теми, кого пытались убить сегодня утром, пересилило. Я направила лошадь в сумрачный переулок, где скрылся Эйр.
Пространство между домами тотчас наполнилось перестуком копыт последовавшего за нами сопровождения.
Эйр хорошо знал город и нырял в закоулки так стремительно, что мы за ним успевали с трудом. Как бы мне ни хотелось окликнуть его и попросить скакать помедленнее, это был единственный шанс нагнать, а если повезет, то и перегнать Шенбисов. Они покинули дом раньше нас, но карета могла проехать не по всем улицам. У одинокого всадника было больше простора в этом отношении.
На наше счастье, в богатых кварталах Ланвира, где жили Шенбисы, улицы к вечеру были почти пусты. Нам не так много пришлось повилять по лабиринту между зданиями, как впереди уже раздался грохот колес по брусчатке.
Эйр выскочил первым и на черном как ночь жеребце преградил дорогу карете, заставив впряженных в нее лошадей встать на дыбы, а кучера — витиевато выругаться.
— Дэйлор! — рявкнул Эйр, не шевельнувшись, когда кучер потребовал от него освободить путь. — Выходите из кареты. Все кончено.
Здесь, на улице, ведущей к южным городским воротам, прохожих было больше. Всадники, остановившие богатый экипаж, сразу приковали к себе внимание. Захлопали ставни — любопытствующий народ высовывался из окон, чтобы посмотреть, что там такое происходит.
Тем временем сопровождающая нас стража окружила карету. Шенбисы должны были бы уже понять, что деваться некуда, однако темные занавески оставались задернутыми, а изнутри не донеслось ни звука. Переглянувшись, несколько охранников спешились, обнажили оружие и резко распахнули дверцу экипажа.
— Лорд Иррет, внутри только леди Гариса, — объявил один из мужчин.
Темные глаза матери Керри были полны слез. Она сжимала руки на груди, страдальчески глядя на нас.
— Я ничего не знала, клянусь. Всеми богами клянусь!
— Проклятье, — выругался Эйр. — Где ваши муж и дочь, отвечайте! От наказания эти убийцы все равно не уйдут.
Услышав его слова, Гариса Шенбис еще больше залилась слезами и громче запричитала, что она ничего не знает. На красивом лице Эйра, все еще хранящем отпечаток усталости после наполнения артефакта, отразилось презрение.