Я интересуюсь, каковы взгляды и настроения трудового народа Испании. Конечно, отвечают мне, подавляющее большинство испанских рабочих понимает, что их борьба — это не просто борьба за свои права, за голое экономическое существование. Разумеется, все они против Франко и на предприятиях, где все знают друг друга, открыто ругают «режим». Американцев не только ненавидят, но и презирают, по крайней мере в Андалузии, с того дня, когда американский военный самолет сделал вынужденную посадку на заснеженном поле в Сьерра-Неваде. Из-за неблагоприятной погоды персонал американской военной базы отказался прийти на помощь своим попавшим в беду летчикам, среди которых были раненые, и испанцам самим пришлось снимать их с гор. Между прочим, когда Кеннеди объявил блокаду Кубе и все опасались, как бы не началась война, огромная толпа народу собралась перед полицейской казармой возле американской воздушной базы в Торрехон-де-Ардос, километрах в двенадцати восточнее Мадрида. На этой базе, как говорят, стоят готовые к запуску межконтинентальные ракеты. Несколько тысяч взбудораженных людей были готовы штурмовать казарму и помещать запуску ракет, который мог бы втянуть Испанию в атомную войну. Зато Фидель Кастро весьма популярен во всей Испании. Немалую симпатию снискал себе и Лумумба. Монархия, на которую американцы, возможно, сделают ставку в случае, если Франко не сможет больше удерживать власть, не имеет в Испании никаких перспектив. Так говорят наши друзья испанцы, нечто подобное говорили мне и буржуа. Сторонников монархии ничтожно мало, это главным образом представители высшей аристократии. Возможно, на какое-то время народ примет короля, если таким способом можно будет избавиться от Франко, но это удовольствие ненадолго — в крайнем случае на несколько недель.
— А долго ли вы рассчитываете пробыть за границей? — спрашивает Хосе у эмигрирующих.
— Недолго, — не колеблясь, разом отвечают все трое, — режим скоро рухнет.
— Франко держался так долго потому, что его как врага социализма поддерживали американцы и весь капиталистический Запад, — говорит Мигель. — Но с тех пор обстоятельства изменились. Теперь у нас много молодых рабочих, они хотят жить и хоть и слышали о поражении в гражданской войне, но не испытали его на себе. Оппозиционные партии и группы сегодня тоже более или менее едины. И наконец, изменилось соотношение сил на международной арене. У нас теперь совсем другая опора. Социалистический лагерь усилился. А империалисты ослаблены отпадением бывших колоний. Испанский народ это чувствует, и это его воодушевляет. Жаль, я не могу показать вам тележку моего соседа Родригеса, он живет перевозкой мелких партий товара. Прежде его тележку тащил осел, теперь он запряг в нее мотороллер — так быстрее. На тележке рядом с номером телефона стоит название экипажа: «Спутник». Разумеется, Родригес хочет дать понять, что применительно к условиям Испании он обслуживает молниеносно. Но знаю я эту лису, своим «Спутником» он хочет сказать и нечто другое: дескать, он отлично понимает, кому принадлежит будущее!