К вечеру я почувствовал себя худо: разболелась голова, знобит, стало тяжело дышать. Видимо, опять простудился, но надеюсь, что не серьезно.
А редакции газет снова забрасывают нас заказами на статьи. Теперь срочно просят писать на тему: «Полгода дрейфа в Центральном полярном бассейне».
20 ноября
Все в один голос потребовали, чтобы я не вылезал из мешка. Пришлось подчиниться. Кому-нибудь из нас четверых серьезно заболеть — это значит намного увеличить нагрузку остальных трех: ведь лишних рук у нас нет. Поэтому я и согласился выдержать сегодня «карантин».
Женя сделал астрономическое определение. Мы сейчас находимся на широте 83 градуса 26 минут.
Эрнст принял много телеграмм. Нас поздравляют с юбилеем шестимесячной жизни на дрейфующей станции «Северный полюс».
Ширшов измерил глубину океана: три тысячи четыреста пятьдесят метров.
Температура упала еще ниже: тридцать пять градусов мороза.
Петрович немного отдохнул. Он уже вторую ночь не спит. После полуночи он опять ушел работать — опускать батометры на глубину две с половиной тысячи метров.
У Жени вывалилась пломба из зуба. Каждый раз после обеда он занимается забавным «самолечением»: достает спичку, прочищает дупло и пальцем вставляет кусочек металла на место. Делать нечего: зубного врача у нас нет и приходится применять доморощенные средства.
К своему доктору («специалисту по всем болезням») мы стараемся обращаться возможно реже, так как, по словам самого Петровича, его первая помощь будет одновременно и… последней для больного.
21 ноября
Ровно полгода со дня нашей высадки на лед Северного полюса.
Ходил на трещину, помогал Петровичу выкручивать батометры с глубины две тысячи пятьсот метров. За полтора часа мы выкрутили полтора километра троса. Я поспешил в палатку, чтобы разбудить Эрнста.
Полная луна ярко освещает лагерь. Я радуюсь этому освещению: нам так надоела пурга!
Станция на тысячу метров заняла у Петровича вместо двадцати — двадцати четырех часов только семь. Этот большой успех достигнут потому, что нарты с лебедкой установлены теперь на самой трещине. Петровичу не приходится тратить много времени на пробивание и очистку лунки, а появляющийся на трещине тонкий слой молодого льда можно продолбить за тридцать — сорок минут.
По случаю юбилея я решил угостить своих братков сладким напитком. Достал коньяк, добавил в него сахара, брикет кофе и поставил кастрюльку со всем этим хозяйством на примус. Вдруг кастрюля воспламенилась, огонь охватил примус… Я схватил пылающую кастрюлю, выбежал из тамбура, но огненная жидкость брызнула на мою меховую рубаху и руки… Хорошо, что удалось быстро погасить пламя. Однако руки еще болят.