Она сглотнула и тихо призналась:
– Не могу я забыть, не получается.
– Постарайся. Тай… может, это жестоко, но я все-таки скажу тебе. Теперь это должно быть особенно понятно. Несмотря на то что этот дознаватель снился тебе столько лет, он – не твой пес. Он пес императора, понимаешь? И для него всегда на первом месте будет верность его величеству и интересы его величества. Сейчас он использовал тебя, чтобы получить информацию о заговоре против императора, несмотря на то что я просил его этого не делать и предупреждал насчет твоего самочувствия. А потом он арестует меня, даже понимая, что я твой единственный родственник и без меня ты пропадешь. Просто потому, что так надо. Он никогда не поставит твои интересы выше интересов императора. Возможно, сейчас ты скажешь: «ну и пусть», но поверь, в будущем тебя перестанет это устраивать. И лучше, чтобы этого будущего не было. Да и помни, что ты уже обещала выйти замуж за Риана.
– Я помню, – пробормотала Тайра раздраженно. – Мне об этом не дают забыть. Ни ты, ни Риан.
– Он защитит тебя, ласточка. Защитит даже от этого пса, который однажды, я уверен, без всякой жалости затопчет тебя лапами в угоду своему долгу и службе. Вот увидишь.
Девушка промолчала. Не видела она смысла переубеждать отца: прав он был. Вот только Морган видел в подобном поведении недостаток, а Тайра – одно лишь достоинство. Гектор верой и правдой служит императору, разве было бы хорошо, если бы он начал его обманывать? Так ведь и становятся преступниками, а она не желала, чтобы он преступал закон, пусть даже если это причинит ей боль.
Она справится. В конце концов, она полюбила его в том числе и за это умение – всегда выбирать долг.
Даже если на другой чаше весов находится любовь.
Всю неделю Кэт была странно задумчивой, но Гектор не расспрашивал ее, в чем дело, – у него не было сил разбираться еще и с проблемами собственной невесты, их и так со всех сторон навалилось слишком много. Он понимал: будь что серьезное, Кэт поговорила бы с ним, а раз не начинает, значит, не настолько это важно. Только в театре, поймав несколько задумчивых взглядов, направленных на него, Гектор подумал: возможно, дело в разговоре с Урсулой. В воскресенье Кэт была в гостях у его семьи, и сестра, насколько он знал, продолжила свои диверсионные действия по расстройству свадьбы. Подробности она не сообщала, да Гектор и не требовал, понимая, что именно делала – точнее, говорила, – Урсула. Он сказал бы Кэт то же самое, если бы мог.
Утром в четверг дознаватель был уже настолько вымотан, что толком и не поздоровался с Кэт, – кивнул только, а потом сразу зашел в кабинет и погрузился в отчеты, причем начать решил не с первого отдела, а с третьего. Позволил себе проявить малодушие.