Пожары — эти вечные огненные кошмары Тобольска — опустошали не раз и сам город, и кремлевское взгорье. Но тобольчане с истинно сибирской стойкостью возводили заново свой город. И потому история Тобольска — это история по меньшей мере девяти разных городов.
Только в конце восемнадцатого столетия, когда Тобольск пережил еще один пожар, который вошел в историю как «большой пожар», уничтоживший все деревянные строения кремля, стал расти на пепелище «каменный город», как именовали прежде кремль. Он воздвигнут по проекту и чертежам тобольского самородка Семена Ремезова — составителя замечательных карт, по которым мир впервые узнал о Сибири, этнографа, давшего ценнейшие описания северных народностей, художника и инженера. Этот сибирский Ломоносов так же знаменит, как и его детище — кремль, основательно перестроенный, не раз горевший, искаженный бесчисленными пристройками, многократно реставрированный, однако остающийся архитектурным шедевром.
Гениальной простотой поражает облик Рентереи (бывшее хранилище казны — «ренты»). Аскетичные стены ее оказываются на расстоянии вытянутой руки, как только переступишь девятисотую ступень лестницы Прямского взвоза. Их возводили пленные шведы, сосланные на Иртыш после Полтавской битвы. Оттого называют еще иногда это арочное здание Шведской палатой. Доныне стоит, надежно опершись на склоны сухого лога, «палата» — внушительные ворота с одноэтажной надстройкой, из окон которой виден как на ладони весь нижний город. И по сей день туннели служат парадным входом в кремль.
Когда пройдешь под сумрачными сводами Рентереи, то вступишь на пандус, зажатый в кирпичном ущелье. По сторонам высятся глухие стены с тяжелыми крюками для насадки крепостных ворот. Кто знает, для чего это все тут. Ведь под Тобольском никогда не стояли вражеские рати.
Надо еще долго подниматься, чтобы потом быть вознагражденным видом прекрасного Софийско-Успенского собора — первого каменного сооружения Тобольска да и всей Сибири. Искусствовед, умеющий по каменным складкам читать историю памятников старины, отметит непременно схожесть этой постройки с Вознесенской церковью Московского Кремля. И в самом деле: обе ставили по одним в сущности «сметным росписям и чертежам». И мастера клали из тех же московских да устюжских фамилий потомственных градостроителей. Тобольский пятиглавый собор с коваными железными дверями, фигурной кладкой и пышными украшениями порталов, со спокойным величием двухметровой толщи своих стен высоко поднялся над городом.
А вокруг гордой вертикали собора толпятся сторожевые башни. Они встали тут, словно воины-исполины, защищенные шлемами куполов. Впрочем, только один из десяти кремлевских каменных столпов сохранился до наших дней. И совсем немного осталось от прежней стены, связывавшей Грановитую, Троицкую, Спасскую, Красную, Павлинскую и другие башни. Но и остатки каменного пояса кремля выглядят весьма внушительно, поражая высотой, массивностью кладки и очертаниями зубцов, напоминающих, кстати, знаменитые выступы Московского Кремля.