Теперь только добраться бы до села Ерал, а там уже мы все прекрасно знали дорогу до Сима.
Шли мы не быстро, сторожко, боясь наскочить на засаду. Но все обошлось.
Около полуночи, приближаясь к одному овражку, через который был перекинут плохонький мостик, мы услышали, что под этим мостиком, словно кто-то возится — то ли зверь, то ли человек.
— Эй, кто там?
Из-под моста вылезла смутная человеческая фигура.
— Это я, — сказала она голосом Васи Королева.
Вот это была радость!.. Выбравшись из ущелья, он оказывается, пустился бежать вперед и бежал до тех пор, пока не рассвело. Тогда он забился под этот мостик и весь день пролежал под ним.
Как мы были довольны, что в нашей группе нет потерь!
До рассвета мы стороной обошли село Ерал. Вышли на хорошую дорогу, ведущую прямо в Сим. До места оставалось всего восемнадцать верст. Но мы решили пробираться горами и лесом и прийти в завод только вечером. Добраться до дому раньше мы и не смогли бы — ведь шли без пищи уже третий день.
Особенно трудно было да спусках; до этого я не знал, что голодному, обессиленному человеку куда легче идти в гору, чем под гору, когда ноги отказываются держать вес твоего собственного тела.
Во вот мы и в Симе!
Ночью отдохнули, а утром узнали, что конная полиция и казаки были перед вечером в поселке, искали «налетчиков», но, конечно, безрезультатно.
Второй группе нашего отряда во главе с Михаилом Кадомцевым тоже удалось выйти к железкой дороге, на товарном поезде доехать до станции Кропачево, а оттуда на пассажирском до Уфы. Таким образом, их часть багажа благополучно прибыла к месту назначения.
А тот динамит и гремучую ртуть, что сбросили в речку Юрюзань, мы после сдачи моста в эксплуатацию, в конце августа, вытащили и тоже доставили в Уфу. В воде им ничего не сделалось…
Россия продолжала бурлить. Вспыхивали крестьянские бунты, восстали военные моряки Свеаборга и Кронштадта. Царизму удалось подавить, потопить в крови эти выступления, но идея восстания жила. Партия держала курс на всеобщее восстание. В противовес плехановскому «не надо было браться за оружие», наша партия бросала в массы огненные ленинские слова: «Будем помнить, что близится великая массовая борьба. Это будет вооруженное восстание. Оно должно быть, по возможности, единовременно. Массы должны знать, что они идут на вооруженную, кровавую, отчаянную борьбу. Презрение к смерти должно распространиться в массах и обеспечить победу. Наступление на врага должно быть самое энергичное; нападение, а не защита, должно стать лозунгом масс, беспощадное истребление врага — станет их задачей… Партия сознательного пролетариата должна выполнить свой долг в этой великой борьбе».