«…Сами понимаете, какая там была культура, в этом городке, поэтому ее носителями в полном смысле слова являлись наши воинские части и те клубы, которые были при воинских частях. Мы собирали офицеров, их семьи в клуб не только в праздничные дни, а иногда и после работы, чтобы люди могли вместе провести весело время, чтобы произошла какая-то разрядка, чтобы и начальство, и подчиненные одинаково хорошо себя чувствовали, не было, так сказать, никакой робости.
И вот, когда я собрал такой первый вечер в гарнизоне, пришел на него, – увидел скованность невероятную: люди расселись вдоль стен, каждый офицер со своей супругой, – сидят, друг на друга смотрят и не знают, что предпринять.
Я не считаю себя ни массовиком, ни танцором, но я, как командир дивизии, лицом в грязь ударить не мог. Я взял и пригласил жену командира полка танцевать.
И стоило мне это сделать, как все остальные последовали моему примеру – и дело пошло, веселья, хоть отбавляй! А потом и до “русской” дело дошло. “Русскую”, кстати, я танцевал очень неплохо – тут уж я показал им класс. А потом можно и побеседовать с людьми, выслушать их мысли, пожелания и необязательно в официальном порядке, а в дружеском, товарищеском. Можно и пошутить, кого-то пожурить, поддержать и поставить в пример.
В последующем таких вечеров наши офицеры и их семьи с нетерпением ждали: будет ли следующий, придет ли командир дивизии?
Вспоминаю об этом с улыбкой, но это важно и в наши дни: командир не должен быть черствым, высокомерным и смотреть на людей свысока[1].»
Уважение к людям – это тот совет, которому я всегда стараюсь следовать. Уважительное отношение к людям отец пронес через все войны. Неслучайно такой бескомпромиссный автор, как фронтовик Виктор Астафьев, признавался в одной из своих повестей, что когда Конев сменил другого командующего, их, солдат, стали и одевать получше, и получше кормить. А один из заместителей Конева впоследствии вспоминал, что, приняв командование 1-м Украинским фронтом, командующий тут же решил отправиться в войска, чтобы своими глазами, а не по донесениям, посмотреть, что там происходит, познакомиться с людьми, с которыми потом доведется вместе воевать.
Отправился, уехал, улетел, сел в танк – я довольно часто обнаруживаю такие, полные динамики, чьи-то воспоминания о встречах с отцом на войне. Он был человеком чрезвычайно энергичным, стремительно передвигался по дорогам войны, чаще на «виллисе», который считался на фронте очень маневренной машиной. Даже в текстах приказов фигурировало слово «стремительность»: во время проведения Берлинской операции он требовал от подчиненных «смелого маневра и стремительности в действиях».