Выяснилось, что я плохо знаю девственный лес. Тишина его действовала на меня гнетуще. Не видно и не слышно было ни единого животного. Звериные тропы и редкие дорожки между поселениями людей совершенно опустели.
В сезон дождей жители Либерии избегают леса. Они предпочитают отсыпаться и покидают хижину только для того, чтобы отправиться в дом, где ведется беседа. Может показаться, что в течение всего сезона дождей страна погружена в сон.
В это состояние сезонной летаргии впали также и мои спутники. Они не роптали, но были способны говорить только об одном: о страданиях, которые причиняет им вечная сырость. Переходы с каждым днем сокращались, взоры моих спутников становились все более грустными, они молили о сочувствии и одновременно выражали все большее сострадание ко мне. Им было непонятно, что за причина, кроме глупости, заставляет этого белого, да еще в такое время, когда вся жизнь замирает под низвергающимися с небес потоками, искать на скользких тропах и болотистых берегах рек следы, которые тот же дождь все равно смоет через несколько часов.
* * *
Гагенбек купил в Конго слона. Я использовал период ожидания, навязанного мне природой, чтобы съездить за толстокожим. Не зная, чем кончатся мои приключения в девственных лесах Либерии, я решил поискать других зверей, которые могли бы заинтересовать фирму. Мне ни в коем случае не хотелось явиться к моему покровителю с пустыми руками.
Немецкий грузовой пароходик доставил меня в Матади на Конго. Два дня спустя я приехал на поезде в Киншасу. Конго образует здесь огромное озеро, названное в честь его первооткрывателя Стэнли-Пулом. На другом берегу его, напротив бельгийского поста, во Французском Конго расположен город Браззавиль. Уже в то время отсюда ходило вверх по реке много пароходов.
Читатели моих книг, вероятно, не забыли, что неподалеку от Браззавиля я купил самку шимпанзе, по кличке Клео. Это было самое проказливое животное из всех, встречавшихся мне за время путешествий по Африке. Клео служила украшением зверинца, который несколько месяцев спустя я погрузил на бельгийский пароход, отправлявшийся в Антверпен. Кроме слона и Клео, в состав транспорта животных, собранного мной для Гагенбека, входили еще два шимпанзе.
Немало хлопот доставил слон, вернее слониха, обладавшая довольно длинными бивнями и отнюдь не относившаяся к числу наиболее добродушных представителей своего вида. Маленькому Джумбо можно было разрешать бегать без надзора, ибо он, несмотря на нахальные проделки, был безвреден. Толстокожую же даму из Конго приходилось неотступно сторожить моему егерю и слуге Моморо. Он предупреждал об ее опасном нраве всех, кто к ней приближался. Она не только была упряма, но и имела обыкновение драться, а иногда неожиданно бросалась в атаку.