— Раз ни то, ни другое, то каким же, по-вашему, он был?
Я зажег спичку и, поднося ее к сигарете, неожиданно для себя обронил:
— Каким? Да всяким!
У моего посетителя, судя по его виду, готово было вырваться: «И это называется прийти к серьезному человеку по серьезному делу?» Я понял, что разговор приобрел оттенок двусмысленности и решил исправить положение.
— Извините за слово «всяким». Все зависит от точки зрения, можно дать и такое определение. Лучше я расскажу вам кое-какие подробности жизни моего бывшего директора, а вы, если сможете, постарайтесь сам решить, что это за человек.
Знал я Димитра Денкова еще в бытность его учителем химии, то есть до того, как он получил директорский пост. В то время фашизм в нашей стране приближался к своему зениту. В такой политической атмосфере мой учитель вряд ли чувствовал себя хорошо, ибо по самым разным поводам часто взрывался: «Вот придут русские — все встанет на свои места!»
Потом его назначили директором провинциальной гимназии. Через несколько дней я переехал в тот же город. Когда я зашел к нему в кабинет представиться, он сначала обрадовался, но, вспомнив о моих убеждениях, тут же набросился на меня: «В своей гимназии я не потерплю никакой антипатриотической деятельности!»
Я выслушал его предупреждение и на следующий же день вступил в гимназическую организацию РМС[2]. Впоследствии полиция напала на наш след и всех нас арестовали. Узнав об этом, моя мать бросила все и приехала из деревни в город. Куда идти, кому жаловаться? В конце концов, по простоте души она решила: раз сын ее гимназист, значит, директор — это единственный человек, который в состоянии спасти меня. И вот она предстала перед ним. Узнав, зачем она пожаловала, он раскричался: «Коммунисты, госпожа!.. Их всех посадят!» Потом перевернул лежавший перед ним лист бумаги и неожиданно добавил: — «Впрочем, как им не быть коммунистами, когда парни живут в бедности, голодают!»
Предстали мы перед судом. Денков сидел в зале, вызванный в качестве свидетеля обвинения. Председатель нацелился в него взглядом и подчеркнуто вежливо задал вопрос:
— Господин директор, что вы можете сказать о подсудимых?
Он ответил клокочущим от ненависти и протеста голосом:
— Господа судьи, зачем вы отняли у меня цвет гимназии?
Подобного суд не ожидал. Председатель, глупо улыбаясь, подался вперед.
— Понимаю, понимаю… Подсудимые, может, и были хорошими учащимися, но это другой вопрос. Однако они вели подпольную коммунистическую деятельность и…
Денков оборвал его.
— Ничего подобного!
Председатель попытался направить свидетеля на путь «истины»: