, Венгрии, Чехии, Польше (в последней модель практически идентична древнерусской), позднее — в литовском государстве XIII в.
>{61}.
Сущность родового владения (основанного на указанных выше представлениях о единстве, с одной стороны, нераздельного рода правителей, и неделимой земли — с другой) состояла в имманентном совладении государственной территорией всех здравствующих представителей рода. Поэтому продуцировался юридический порядок владения и наследования (corpus fratrum), при котором обеспечивалось непременное соучастие членов династии в государственном управлении. Отсюда и перманентное выделение территориальных уделов «при сохранении государственного единства как потенции и идеальной нормы»>{62}. Однако понятия индивидуального княжеского землевладения здесь еще нет. После смерти какого-либо члена рода его удел не переходит по наследству, а возвращается в общее владение. В этом, например, кроются причины свободного перевода Владимиром Святым своих сыновей со стола на стол после кончины, скажем, Вышеслава. Аналогичны основания позднейших распоряжений триумвирата Ярославичей земельными уделами Вячеслава Ярославича, умершего в 1057 г. (в Смоленске посадили Игоря, «выведя» его из Владимира)>{63}, или раздел Ярославичами Смоленска между собой в 1060 г. после смерти Игоря, сделавший Игоревичей на время изгоями>{64}.
Создание уделов на основе «родового сюзеренитета» в X–XI вв. качественно отличается от вассалитета. Уделы возникают как бы из ничего по мере необходимости наделения нового члена рода, а после его смерти исчезают без следа. Историки, усматривающие в этих образованиях начало феодальной раздробленности, датируя ее наступление то 1024 г. (раздел Русской земли между Ярославом и Мстиславом Владимировичами), то 1054 г. (ряд Ярослава), то какими-то иными датами образования уделов, явно модернизируют действительность X–XI вв. Уже сама динамика образования уделов такого типа (при Святославе — три, Владимире — больше десяти, в 20–30-х г. XI в. — два и т. д.) убеждает в их принадлежности «родовому сюзеренитету». Отнюдь не из этих уделов вырастают и позднейшие «земли» периода феодальной раздробленности: их генезис — явление независимое, и новообразования ни территориально, ни по существу не совпадают с уделами X–XI вв. Система уделов — еще не вассалитет, под которым понимаем иерархически построенный на основе земельного пожалования господствующий класс. Удел — не пожалование сюзерена, не «предмет волеизъявления» последнего, а природное право князя, не зависящее от воли других лиц