– Куда мы попали? – спросила Елизавета.
– В школу, – чуть пожал плечами Людо и по-своему он был прав.
В конечном итоге, все оказалось не так страшно, как показалось вначале. Профессора – обоего пола, – возможно, и страдали множеством весьма экстравагантных душевных недугов, но в качестве учителей были превосходны, в чем достаточно быстро убедились и Елизавета, и Людо. Что же касается учеников, то, пользуясь выражением Тилли ван дер Шенк, это был, разумеется, паноптикум, но весьма любопытный и нисколько не опасный.
Сама Тилли была той самой девочкой, которую попытался запугать профессор Зиверс. Как ни странно, он в этом не преуспел, и, видит Бог, не потому что не мог испугать. Мог, и привел своими эскападами в ужас добрую половину класса. Но испугать Клотильду ван дер Шенк было не в его власти. Она была совершенно бесстрашна, хотя возможно, бесстрашие ее было сродни безумию: она просто не воспринимала всерьез, как минимум, половину реально существующих угроз, а другую половину – воспринимала на свой весьма оригинальный лад. В результате Тильда являла собой такое чудо, что не влюбиться в нее было просто невозможно. Впрочем, о том, что Тилли – чудо, догадывались далеко не все. Большинство людей ее просто не замечали, а многие другие недооценивали.
– Привет, Тилли! – едва завидев новую подругу, Елизавета почувствовала тепло в груди и начала улыбаться.
Тильда сидела на подоконнике в глубокой нише окна и читала толстый потрепанный том, положив его на обтянутые длинной темной юбкой колени. Ее волосы цвета червонного золота по обыкновению были растрепаны и едва ли не стояли дыбом, горло над воротником форменного жакета – замотано длинным шарфом – внутри школы всегда было знобко, даже если на улице сияло теплое солнце ранней осени – а на руках – шерстяные перчатки без пальцев.
Услышав голос Елизаветы, что случалось с Тильдой отнюдь не всегда, девочка подняла голову – она читала книжку, подтянув колени к груди и низко склонившись над страницей – и улыбнулась в ответ. У нее было славное с тонкими чертами лицо, очень белая кожа и огромные изумрудно-зеленые глаза, которые иногда прятались за круглыми стеклами очков и тогда обычно блекли, а иногда, как сейчас, смотрели поверх тонких металлических дужек и сияли, как настоящие изумруды. Ее очки часто сползали на самый кончик носа, но, по-видимому, Тилли умела управлять этим хитрым процессом, хотя, скорее всего, делала это бессознательно, подчиняясь одной лишь своей интуиции.
– Привет! – сказала она высоким чуть надтреснутым голосом. – А я как раз читала о геральдических знаках. Что изображено на твоем гербе?