Лиса и Елизавета были похожи, но не как сестры близнецы, а как погодки, скажем, дети одних и тех же родителей. Лиса была чуть старше и несколько более женственной, чем Елизавета. Во всяком случае, грудь у нее явно была полнее, а бедра – шире. В остальном – жесткие вьющиеся волосы цвета червонного золота, широкие скулы, большие янтарные глаза, белая кожа и тонкая кость – они походили одна на другую, но только походили. Чуть иной разрез глаз, разница в чертах лица, в осанке, в плавности движений…
"Ерунда! Не это!"
– Любуешься? – сзади подошла Зои и тоже отразилась в зеркале.
"Вот!" – понимание пришло сразу, как только Елизавета увидела хозяйку замка Икьхгорн.
Зои тоже разделась. Она была хорошо сложена, но дело не в том, какой она появилась на свет, а в том, какой ее сделали постоянные упражнения с мечом и копьем. Зои являла, на взгляд Лисы, пример настоящей девы-воительницы: длинные мускулистые ноги, способные во время боя нести тело воина по качающейся палубе драккара, плоский живот, широкие развитые плечи и сильные руки. Нельзя сказать, что она не привлекала внимание, или не обладала женственностью, но это была не красота нежного ангелоподобного существа, каким изображала женщин куртуазная поэзия, а опасная, исполненная мощи и грации красота хищника.
А вот Елизавета, словно бы и не носила на себе пуд железа и не фехтовала мечом. Округлые плавные линии, нежная кожа, тонкая кость… На глаз, не более трех пудов, максимум три с половиною, но при таком весе и такой комплекции быть рыцарем весьма непросто. Вернее, невозможно, в принципе. Однако на практике – вот она Елизавета, и это она – и никто другой – ходит в броне, взбирается в седло, неся на себе массу разнообразного железа, бьется на мечах. И пусть ее меч не так велик и тяжел, как настоящий рыцарский, и броня облегчена, где и как возможно, это все-таки доспехи и меч, а не платье и веер.
– Ну, не знаю! – сказала она вслух, встретив испытующий взгляд Зои. – Такой уж я уродилась!
– Ты родилась красавицей, графиня, – без улыбки ответила ей из зеркала Зои Икьхгорн. – И ты настоящая дева щита. Ты, а не я! Такими, как говорят легенды, они и были – с виду хрупкие, но в бою не уступали мужчинам. Брунхильда, Альвильд, Поляница…
– Аминь! – Елизавета отвернулась от зеркала и пошла в банный покой.
В банном покое было жарко, в парилке – разверзся ад. Но этот ад был сродни любви, подобием страсти, он был ближе к раю, чем ад церковный.
– Ох!
– Ах!
– Смотри, не растай!
– С чего б мне таять, чай, не снегурка!
– Ох-хо-хо!
Потели не без удовольствия, до полного изнеможения, до алого марева перед глазами.