Пун и Данита успели переглянуться, и Данита поняла, что Пун справился. Он отчего-то показал ей – направо, едва заметно, но этот жест Данита знала еще с детства, со времен разбойных набегов на соседские огороды.
– Садись, Данита, – командным тоном молвил Зилу, – Грателли, останетесь?
– Да, Зилу. Это очень любопытно.
– Что ж. Приступим.
Перед Зилу лежал развернутый к Даните список вопросов. Вопросы были написаны на старом документе, между строк печатного текста. Данита присмотрелась – в тексте говорилось о порядке действий при аварийном покидании корабля – указывалось, кто и как надевает жилеты, с какой палубы начинается эвакуация и так далее. Данита недостаточно хорошо знала английский, чтобы вчитаться, но отдельные слова были ей знакомы. И эти слова: «авария», «тревога», «шлюпки», «раненые» – еще сильнее настраивали ее на провал. Но провалиться – значит, подвести себя и Пуна. Данита, чувствуя, как потеют ладони, постаралась дружелюбно взглянуть за Зилу.
– Пун утверждает, что ты – его супруга. У меня простой вопрос – когда вы поженились?
Хорошо, что этот вопрос они успели обсудить на трибунах.
– Тридцатого октября, два года назад, – намеренно путано ответила Данита.
– Ага. Откуда вы родом?
Четыре десятка разной степени серьезных вопросов – от детства и до работы – были пройдены Данитой на ура. Лишь однажды она совершила ошибку – назвала своего настоящего дедушку, но потом призналась, что думала, что речь идет о дедушке Пуна. Дани-та просила повторять непонятные вопросы, особенно те, где ее действительно подводил словарь. Ну откуда ей, горничной, знать, как по-английски будет «золовка»? Зилу ответы удовлетворили.
– Ладно, с формальностями мы разобрались. У меня к тебе всего два вопроса. Какого размера у Пуна член?
– Большой… но точно я не знаю… просто большой и толстый… он не влезает ко мне в рот.
Грателли расхохотался.
– Что, Зилу, не ожидали такого? Будем мерять линейкой, я надеюсь?
Зилу тоже ухмыльнулся.
– Я уже посмотрел.
– Зилу, вы точно не из ЦРУ?
– Вот как раз тест от них.
Зилу перевернул рисунок. На нем была нарисована кровать – опять же, поверх существующего текста. В голове Даниты пронеслись мысли – зачем же Пун указывал направо – это она спит справа или он? Данита рассудила логически – если в детстве он этим жестом указывал, куда идти ей, значит и сейчас надо следовать указанию:
– Справа. Почти всегда. Иногда он переваливается поперек.
Зилу пристально посмотрел Даните в глаза.
– Данита… вы понимаете, что будет, если вы соврете? Пуна казним, тебя выдадим замуж.
– Да.
Зилу достал карандаш.